Невеста для герцога
Шрифт:
Натан все-таки посторонился, но, когда я проходила мимо, произнес:
— Он слеп. Слеп и глух, поэтому не замечает того, что творится у него под носом!
На это я фыркнула и поспешила по коридору к комнате, которую выделили для нас с Агнесс.
Слеп, повторила я про себя. Он слеп и глух… Может, Нортон Вестегард что-то там и не видит, зато я окончательно прозрела.
— Знаешь что, Натан, — повернувшись, заявила охраннику, — ты больше не должен меня преследовать! Из этого все равно ничего не выйдет, как бы сильно тебе этого не хотелось. Я не собираюсь начинать какие-либо отношения до тех пор, пока
Сказав это, поспешила по коридору.
— Поговорим в Вестегарде, — раздалось мне вслед. — Там мы будем видеться довольно часто.
В этом Натан был прав — в родовом замке герцога отвязаться от него будет не так и просто.
По дороге в Вестегард Агнесс выпросилась ехать на лошади с Симоном, к которому воспылала нежной детской привязанностью, а вовсе не со мной в открытой коляске, всученной нам бургомистром.
И герцог ей разрешил.
Сам же он какое-то время держался впереди нашего небольшого каравана, поглядывая по сторонам. Но дорога была спокойной — мы выбрались из города и покатили по широкому Южному Тракту, почти без ям и грязевых луж после прошедшего ночью небольшого дождя. С двух сторон тянулись распаханные поля и заливные луга, на которых паслись тучные стада, отъедавшие бока после, по слухам, суровой зимы и обильных весенних паводков.
Места здесь были куда более цивилизованными, чем по дороге из Малых Дубцов, и какое-то время я наслаждалась идиллическими сельскими пейзажами. Но затем приелись и они.
И я, поправив соломенную шляпку — еще один подарок леди Корнак, — принялась смотреть на подпрыгивающую на ухабах широкую спину возницы, вместе с коляской одолженным нам бургомистром Бажена. Тут со мной поравнялся Нортон Вестегард. Завел разговор, который на этот раз совершенно не клеился.
Наверное, потому что я старательно пыталась выкинуть из головы слова Натана Ворга о том, что герцог скоро женится, но у меня никак получалось.
Вместо этого, слушая Нортона Вестегарда, пыталась представить его невесту. Какая она?! Темненькая или светлая? Стройная брюнетка или же пухленькая улыбчивая блондинка с волосами цвета расплавленного меда? Имеется ли у нее магический дар или же вполне хватает и того, что она дочь маркиза — с отличной родословной, манерами и врожденным благородством?
Я ничего о ней не знала, но уверенно рисовала в своем воображении прелестную девушку, которая с легкостью покорила суровое сердце герцога. И от этих мыслей почему-то становилось тоскливо, несмотря на то, что я твердила себе, что это только во благо…
Пусть лучше сейчас поболит и пройдет, чем позже удар будет куда более серьезным.
— Рисаль, — раздался голос герцога, — что случилось? Ты витаешь в облаках далеко от меня.
«Потому что я не могу быть близко», — хотела сказать ему, но вместо этого лишь пожала плечами.
— Ничего не случилось, — сказала ему. — Со мной все в полном порядке.
— О чем ты думаешь? — не унимался герцог. — Расскажи мне!
— Это приказ, милорд?
Он усмехнулся.
— Можешь считать и приказом.
Снова пожала плечами. О моих мыслях знать ему было без надобности,
— Когда я вас оставила, милорд, — начала я, на что он поморщился, словно воспоминания были не из приятных, — то отправилась бродить по Бажену. Искала место, которое могло бы напомнить мне о прошлой жизни. Вернее, помочь мне вспомнить. Но единственное, где я что-то почувствовала, был монастырь. Женский монастырь Всех Богов по ту сторону реки Дайн, — пояснила ему.
Нортон Вестегард кивнул, заявив, что знает о таком.
– Мне показалось, что раньше я там уже бывала. Входила в его двери…
— Послушница? — спросил он недоуменно, но я покачала головой.
— Вряд ли. Не думаю, что я была послушницей, потому что не чувствую внутри себя особого религиозного рвения. — На это он снова усмехнулся, а я продолжила: — Скорее всего, я там бывала по другому поводу. Но, к сожалению, внутрь меня не пустили, поэтому вспомнить ничего не удалось. Сказали, что матушка-настоятельница будет только через пять дней, а без нее никак. И мне очень хотелось бы…
— Съездим, — кивнул он. — Я отвезу тебя в Бажен, у меня как раз будут дела в городе. Посмотрим, что там за монастырь.
— Спасибо! — отозвалась я с благодарностью. — Вы несказанно ко мне добры, милорд!
После его слов в груди снова поселилось тепло. Он был невероятно мил, Нортон Вестегард, герцог Аранский, продолжавший принимать активное участие в моей судьбе. И я понадеялась, что установившееся между нами хорошее отношение продлится до момента, пока он не женится на Максин Леклер, дочери маркиза Леклера.
Что будет после этого — со мной и Агнесс, — я и представить себе не могла.
Впрочем, вскоре мы въехали на земли, принадлежавшие Вестегардам, и у нас нашелся другой повод для разговора. Герцог Аранский решил посвятить меня в передовые методы обработки земель, с увлечением принявшись рассказать о том, как он ведет дела в своем обширном хозяйстве. Вернее, крайне протяженном — оно занимало чуть ли не целую четверть графства.
Кое-что он осушил, кое-где вырубил, в других местах провел оросительные каналы, следуя модными ныне веяниями, утверждавшим, что не стоит во всем полагаться на волю Богов, надо и самим не плошать. Затем разговор перекинулся на их «Партию Патриотов», которая, в коалиции с «Честью Служить Марсии», представляла большинство в Сенате и ратовала за экономические реформы и сохранение мира с мечтавшей вернуть свои территории Убрией. К тому же, они могли воспользоваться своим правом большинства и отменить решения короля, если сочтут их недееспособными.
Раньше этими делами заниматься его дед, Мариус Вестегард, но в последнее время старый герцог стал сильно сдавать. Безвылазно живет в поместье, и курировать Патриотов приходится уже Нортону. Поэтому он должен постоянно отлучаться в столицу, хотя здесь, в графстве, у него дел невпроворот. К тому же, заседания в Сенате вызывают у него искреннее отвращение.
Затем разговор перекинулся на его деда, и Нортон Вестегард предупредил, что старик отличается желчным характером, с увлечением критикуя все, что попадается ему на глаза. Назвал его «старым жуком», признавшись, что не знает, как тот отреагирует на приезд Агнесс. Но он сделает все, чтобы уберечь девочку от проявлений тяжелого характера старого герцога.