Невеста для ректора
Шрифт:
Постучала, но там меня поджидало куда более серьезное препятствие в виде пожилой секретарши, оказавшейся пострашней Призрачной Гончей, хотя и с одной головой. Она моментально выставила меня за дверь, не пожелав слышать ни о каком личном деле.
И нет, она не скажет, в своем ли кабинете ректор или нет. Она вообще ничего мне не скажет! Но если я хочу с ним поговорить, мне стоит отправиться в деканат и внесли свое имя в список на прием.
— Но через неделю будет уже поздно! — произнесла я расстроенно. — Как вы не понимаете, мне нужно увидеть его сегодня?! Это… Это дело жизни и смерти!
Причем не моей жизни и смерти.
Но секретарша не вняла моим мольбам. Вместо этого я услышала, что нас здесь много таких, с делами жизни и смерти, каждый день приходим… Приходим и приходим!.. И что мы, молодые девицы, потеряли всякий стыд и срам так откровенно преследовать бедного лорда Гамильтона!
После чего возмущенно захлопнула дверь перед моим носом.
Я же добрела до подоконника, уселась на него, уткнувшись лбом в прохладное стекло, и принялась размышлять, как помочь бедной Мисси Элгер. На словах, которые я произнесла в общежитии, все выходило так просто, а в жизни оказалось, что нашего ректора попробуй еще найди!.. И как только отправителю трех записок удавалось все подстроить?!
Правда, я еще могла попытать счастья, отправившись к лорду Гамильтону домой, и… услышать от его слуг то же самое — про стыд и срам. Хотя меня приглашала маленькая Гретта, может, выйдет не такой уж стыд и не слишком сильный срам?..
Не успела я додумать, как дверь в кабинет ректора распахнулась, и из нее резвой походкой вышел молодой секретарь, нагруженный свитками. Уставился на меня с явным любопытством, на что я, тяжело вздохнув, снова отвернулась к окну и принялась ждать очередной отповеди про срам. Потому что парень был в кабинете, когда меня отчитывала секретарша, и, подозреваю, все слышал.
Но, оказалось, секретарь решил надо мной сжалиться. Подойдя, уставился на меня с интересом, затем заявил, что знает, где сейчас лорд Гамильтон, и даже мне скажет.
Правда, у всего есть своя цена.
— Цена?! — растерялась я.
Оказалось, что да, и за свою услугу он бы хотел один мой танец на завтрашнем балу.
На это я, поколебавшись, все же дала свое согласие, подумав, что еще легко отделалась. Хорошо, что он не запросил у меня поцелуй, а ведь мог бы!..
— Лорд Гамильтон сейчас у себя в коттедже на Преподавательском Холме, — заявил мне Дерек Хачкинсон — так звали того молодого секретаря. — Сказал, что отлучится ненадолго по личному делу. Но я искренне не советую тебе туда ходить. Наш ректор не любит, когда к нему вторгаются без приглашения, даже это такие неприступные красотки, как Джойлин Селдон! — и он мне подмигнул. — Давай-ка, детка, ты лучше прогуляешься со мной. Через полчаса я закончу с работой и буду свободен.
На это я, выдавив из себя улыбку, сказала, что с него хватит и танца, и еще что я ему никакая не детка, а Боевой Маг, поэтому стоит быть поосторожнее в своих высказываниях.
После чего пошла… Вернее, выбежала из Административного Крыла и понеслась по дорожке к Преподавательскому Холму, решив, что надо поспешить и застать ректора дома, раз он ненадолго отлучился по личному делу.
Потому что если его дело завершится и он снова уйдет, то попробуй его еще найти! А бегать по Академии, раздавая… гм… свои танцы направо и налево, — тут никаких танцев не напасешься!
Бежала, думая о том, что ему скажу. Вернее, какими словами стану рассказывать про записку и про Мисси Элгер. Наверное, стоит это делать поосторожнее, а то, мало ли, вдруг у него нежная родственная любовь к умирающему от проклятия кузену, к которому я не испытывала ни грамма жалости. Наоборот, при мысли о Крейге Хештеме меня охватывал гнев.
И я спешила, пока не столкнулась на дорожке, ведущей прямиком от коттеджа ректора, с деканессой Райли Пейтон.
Эта встреча показалась мне настолько неожиданной, что я даже запуталась в своих ногах. Споткнулась, но повезло, хоть не растянулась на мозаичных плитках, нагретых сентябрьским жарким солнцем!..
Потому что до вечера еще было далеко, но одета деканесса была в крайне откровенное темно-синее платье, и лиф был затянут настолько сильно, что, казалось, ее талию можно обнять пальцами. Две верхние пуговички расстегнуты, демонстрируя рвущиеся наружу молочно-белые полушария груди.
Да и вид Райли Пейтон имела довольно… гм… растрепанный. К тому же на ее щеках пылал яркий румянец, а губы припухли — то ли от краски, то ли от поцелуев.
От поцелуев, решила я мрачно, и мое настроение, немного улучшившееся после того, как я узнала, что наш ректор у себя дома, испортилось окончательно.
Потому что деканесса Пейтон всегда умела добиваться своего, и на этот раз она твердо решила выйти замуж. Да и по словам секретаря выходило, что Берк Гамильтон отлучился по личным делам… И если связать одно с другим — тут особого ума и не надо! — то, получалось, у них только что закончилось свидание.
И мне почему-то оказалось крайне больно думать о том, что у лорда Гамильтона с деканессой Пейтон что-то есть, хотя я никогда, даже в самых смелых своих мыслях, не собиралась претендовать на внимание нашего ректора.
Где он, и кто я?..
Но почему же так тоскливо?!
Не успела я разобраться с собственной то ли головой, то ли сердцем, как деканесса остановилась. Она была ниже меня ростом, но из-за своих каблуков сейчас мы с ней оказались почти вровень.
— Добрый день! — отозвалась я, постаравшись, чтобы мой голос прозвучал максимально вежливо и безучастно.
— Джойлин Селдон! — произнесла она чуть ли не нараспев, на что я тоже порядком удивилась: надо же, запомнила мое имя!
А ведь на своих уроках по Травам и Ядам Райли Пейтон всячески демонстрировала нашему курсу всю глубину презрения, которую она испытывала к обладателям Светлого Дара, тыкая вместо имен в нас пальцем.
— Что ты здесь делаешь? — поинтересовалась Райли Пейтон, смерив меня недовольным взглядом.
— Меня прислали из деканата, — соврала я, — по важному делу к лорду Гамильтону. Сказали, что он сейчас у себя дома. Вот я и иду к нему домой, чтобы передать ему на словах… это самое дело.
И тут же спросила у себя, зачем я перед ней оправдываюсь и почему выдумала эту ерунду.
Наверное, потому что не хотела, чтобы деканесса Пейтон смотрела на меня с видом победительницы. Она не могла меня победить, потому что я не участвовала в состязании за сердце нашего ректора, и мне было совершенно все равно, как именно и с кем он проводит свое время.