Невеста для ректора
Шрифт:
Томас тем временем продолжал:
— Мои родители думают, что твои папа с мамой так сильно убиты горем, что решили навсегда покончить с прошлым. Включая всех своих друзей, потому что они больше не поддерживают связь ни с кем из Ливанты.
— Наверное, так оно и есть, — отозвалась я растерянно, хотя и подумать не могла, что все окажется… насколько тяжело. Ведь прошло так много лет!
К тому же дома мы всегда говорили только о том, как было плохо мне, и никогда о том, насколько оказалось плохо им. И еще они старательно следили,
Причем не только из Ливанты, потому что новых в столице они так и не завели.
Мы жили очень уединенно, и у нас почти никогда не бывало гостей. Если только иногда заходили мои школьные подруги, а потом, когда я поступила в Академию, к нам стали заглядывать Лиззи с Алексом.
— Мои родители раз в год приезжают в столицу, — продолжал Томас. — Каждый раз они сообщают об этом твоим, но те им ни разу не ответили. Однажды они даже явились к вам домой, но им никто не открыл. Знаю, со стороны это выглядит довольно навязчиво, но…
— Я понимаю, они волнуются, — кивнула я. — Ведь когда-то очень дружили.
Потому что если бы Лиззи или Алекс внезапно порвали со мной без каких-либо объяснений, я бы тоже волновалась. И еще я была бы крайне навязчивой. По крайней мере до тех пор, пока бы не выяснила причину подобного охлаждения.
— Джой, я не настаиваю, но ты все же скажи своим родителям, что мои за них очень переживают.
— Обязательно с ними поговорю, — пообещала ему.
— И еще передай, что нашлись покупатели на ваш старый дом. Судя по всему, вы вряд ли когда-либо вернетесь в Ливанту…
— Вряд ли, — согласилась я, потому что за все эти годы у родителей ни разу не возникало подобной идеи.
Наша жизнь теперь навсегда была связана со столицей. К тому же, даже если ко мне вернется память, я серьезно сомневалась в том, что когда-либо захочу жить в разоренном семейном гнезде. Быть может, если только посмотреть на него издалека, так что продать дом было бы хорошей идеей.
— Те люди, Дершигали, они готовы заплатить хорошие деньги, — добавил Томас, — но у них тоже не получилось связаться с твоими родителями. Они не отвечают на письма и не открыли двери, когда поверенные приехали в столицу.
На это я пожала плечами, заявив, что все это довольно-таки странно. Но, быть может, объяснение очень простое — те поверенные нас попросту не нашли? Наверное, случилась какая-то ошибка, потому что мы не скрывались.
Улица Преображения, дом пятнадцать. Два этажа, белые ставни, синяя крыша, цветы на окнах…
Но я все обязательно передам маме с папой, причем в ближайшее время. Кстати, они в любом случае будут присутствовать на финальном испытании — все родственники участников команд получали приглашения…
На это Томас сказал, что его родители не приедут. Сестра готовится выйти замуж, так что они
Кстати, быть может, я смогу вырваться на несколько дней? И Лея, и он были бы только рады.
— Не знаю, — сказала ему. — Вернее, спасибо за приглашение, но мне нужно подумать.
Хорошенько подумать не только о его приглашении, но и о том, что происходит в нашем доме, на что до этого момента я не обращала внимания.
Вернее, мне казалось, что все в порядке вещей и у нас обычная, в меру счастливая семья. Настолько, насколько это позволяли трагические обстоятельства нашего прошлого.
А то, что в ней не было особого тепла и любви, я всегда связывала это с произошедшим в Ливанте. Мы пережили оккупацию, мы серьезно пострадали, мой брат трагически погиб, чего я хочу от своих родителей?!
Да и они, если честно, от меня особо ничего не хотели. Как и друг от друга — я никогда не замечала… особой привязанности или проявления любви друг к другу. Моих родителей связывали ровные, можно сказать, деловые отношения, но я считала, что это в порядке вещей — после всего, что мы пережили!..
К тому же, если раньше они никогда не проявляли интереса ни к моей учебе, ни и успехам, зато в этом году серьезно озаботились. Перед отъездом в Академию всячески желали мне успеха и намекали, что надо очень постараться, обязательно попасть в команду и участвовать в Турнире.
Наверное, впервые за все время моей учебы.
Но только сейчас, после слов Томаса, я в полной мере осознала, насколько это странно. И еще — насколько уединенно мы жили.
У нас никогда не бывало гостей со стороны родителей. Они не только никого не приглашали, но и нас не звали на семейные приемы. Допустим, казначейство, где трудился отец, было не самым располагающим местом для дружеских связей, да и он был замкнутым и молчаливым человеком.
Сильный маг, но при этом работал писарем. Почему?.. Уверена, с его-то даром он мог найти себе куда более престижное место. Но он даже не пытался, словно его все устраивало.
Да и мама…
У мамы тоже не было подруг. По крайней мере, я не знала ни об одной из них. Да и о самом месте, где она работала, имела лишь смутное представление. Признаюсь, она никогда не звала меня помочь в своей лавке, даже когда у меня были каникулы. А если я настаивала, то всегда говорила, что сейчас она переезжает на новое место и мне там делать нечего.
Одно время меня это удивляло, но затем я сдалась. Решила, что раз она не хочет, то и я не буду навязчивой.
Но слова Томаса порядком меня встревожили, хотя я и попыталась уговорить себя, что всему есть логическое объяснение.
Да, мы жили крайне уединенно, потому что мои родители порвали все связи с прошлым и не хотели заводить новых друзей. И старых, выходило, они тоже не хотели, поэтому не открыли двери Гленхемам. А поверенные нас просто-напросто не нашли, иногда такое бывает.