Невеста Единорога
Шрифт:
Ферди мысленно вел учет всем людям, с которыми ему пришлось иметь дело с момента прибытия в Вудвер. Он распределял награды и наказания в соответствии со своими расчетами. Он мог наградить леди Крольчиху сладостями, украденными у Летиции Твиттингдон, за то, что та позволила ему поцеловать свои обвислые груди; и он же мысленно вылил помойное ведро в койку Боксера после того, как тот, поймав Ферди в темном углу коридора, избил его так жестоко, что бедный карлик целую неделю не мог ходить.
Необходимо было вести точный учет. Особенно когда дело касалось секса — этого жгучего, привлекательного, варварского животного акта, в котором ему было по большому
Но он любил только одну женщину — Каролину. Свою драгоценную Каролину. С того первого дня, когда обнаружил ее после того, как она еле отбилась половой щеткой от приставаний одной полоумной. С этого момента Ферди посвятил себя служению своей прекрасной даме. Она была такой храброй, такой красивой — и никогда не смеялась над ним, никогда не жалела его. Она обращалась с ним так, словно он был высоким и красивым, как маркиз, и разговаривала с ним как с равным. С самого начала она вела себя с ним так, словно он был таким же, как другие, — не лучше и не хуже.
Он готов был умереть за Каролину Манди. Готов был убить ее обидчика. И теперь ему предстоит ехать с ней в Лондон. Может быть, когда прибудут его новые наряды и он повяжет себе на шею белоснежный галстук, наденет прекрасные брюки и жилет без заплаток… может быть, тогда он наберется храбрости и заговорит с ней о своих чувствах, скажет, как он ее любит.
Но нет. Он не может этого сделать. Это будет неправильно. И по отношению к Каролине, и по отношению к нему самому. Ей предназначена более высокая участь, если Моргану удастся выдать ее за настоящую леди Каролину, а Ферди… что ж, у него тоже свои планы. Тщательно разработанные планы и радужные надежды. Постоянная боль и обида должны быть возмещены; дебет будет сведен с кредитом, расход с приходом.
Ненависть за ненависть, боль за боль.
Бухгалтер-смерть сведет их всех на ноль.
Кто опровергнет правосудие смерти?
Подлунный мир запомнит имя Ферди!
Затаившись в оконной амбразуре, скрестив ножки, Ферди мысленно повторил только что сочиненное четверостишие и остался им доволен. Он улыбнулся, решив, что это одно из лучших его творений. Он должен будет записать его в свой дневник. Было просто глупо растрачивать свою энергию на поиски рифмы к слову розовый, глупость Летиции Твиттингдон не стоит того, чтобы быть увековеченной для потомков.
Он закрыл глаза, чтобы яркие лучи не мешали мечтать. Скоро настанет время ужина, но ничего не случится, если он еще немного посидит на своем излюбленном месте. По крайней мере, это позволит ему избежать встречи с герцогом до того, как раздастся удар гонга. Герцог со своим жалостливым взглядом, нарочито ласковыми расспросами и благочестивыми замечаниями всегда выводил Ферди из себя, заставляя с новой силой осознавать свое убожество.
Легкая улыбка заиграла на лице карлика, когда он представил себе испуганное лицо своего отца, который не может выговорить ни слова в свое оправдание; он представлял, как отец обливается потом, пытаясь объяснить принцу-регенту, что как-то позабыл о существовании сына. Возможно, Ферди даже научится жонглировать маленькими красными шариками, на случай, если его попросят выступить на какой-нибудь вечеринке.
О, он собирается в полной мере насладиться своим появлением в обществе.
— Давайте зайдем сюда, Каролина. Если вы настаиваете на разговоре со мной, давайте уж побеседуем
— Неудивительно, что, вы стремитесь к уединению, Морган Блейкли! Видимо, вы не особенно гордитесь собой, не так ли?
Ферди осмотрелся не потому, что собирался сбежать из своего укрытия за шторами, а инстинктивно, чтобы убедиться, что его никто здесь не обнаружит. Назревало какое-то событие; он ощущал это по напряженному голосу Каролины. Он пообещал никогда больше не входить в комнату без стука, но ведь он уже здесь находится.
Ферди был доволен умозаключением. Кроме того, Морган не хотел брать его вместе со всеми в Лондон. Полезно было бы узнать, что происходит между маркизом и Каролиной: может быть, удастся заставить маркиза согласиться на предложение, сделанное отцом.
— Хорошо, Каролина, — произнес усталый (а может быть, раздраженный) голос Моргана. — Чего вы хотите? Я уже объяснил, что просто хотел удовлетворить ваше любопытство, чтобы вы не поддались соблазну пуститься в рискованные эксперименты с молодыми хлыщами, которые будут увиваться вокруг вас, когда отец представит вас высшему свету. С той ночи, когда вы так неосмотрительно пришли ко мне в комнату и упомянули о «грязном деле», мне казалось необходимым объяснить вам сущность того, что происходит между мужчиной и женщиной, если они не пациенты Вудвера, а нормальные люди. А ваш случайный поцелуй был лишь поводом для этого.
— Лжец! — взорвалась Каролина. — Грязный, бессовестный лжец! Я поцеловала вас только потому, что пожалела вас — потому что я, как последняя дура, поверила, что мы стали друзьями.
— Друзьями? Правда?
Ферди затаил дыхание. Он почувствовал, что Морган стоит рядом с подоконником.
— Неожиданное предположение, мисс Манди, — продолжал Морган; его голос был мягким и ласковым. Если маркиз и был раздражен, то полностью владел собой. — Скажите, что заставило вас предположить, что мы могли бы стать друзьями? Общее прошлое и воспитание? Происхождение? Или общие интересы, связанные с литературой, поэзией или искусством? Или вы приняли обычную вежливость за что-то иное? За что-то большее? Если все дело в этом, пожалуйста, примите мои самые искренние извинения. Ваши поверхностные успехи, прекрасная одежда и несколько улучшившиеся манеры ввел меня в заблуждение, и я забыл предостеречь вас от слишком буквального понимания обычных форм вежливости.
— Ах, прекратите, Морган, я не верю ни единому вашему слову. — Тон Каролины тоже стал холодным как лед, но Ферди услышал слезы в ее голосе. Бедное дитя. Она всегда плакала, когда злилась, но затем злилась на собственные слезы, отчего ее негодование только усиливалось. — Вы прекрасно знали, что делали. Вы стремились унизить меня, воспользовавшись моей доверчивостью. Я видела то, что вы хотели скрыть от меня! Я видела ту боль, которую причиняет вам герцог, вы не могли этого вынести, не так ли? Я не понимала, что вы делаете, — или что делала я, если угодно, — но вы-то прекрасно все понимали! И я никогда не прощу вам этого!
Что он сделал? Что же он такое сделал? Что?! Ферди очень хотелось выглянуть из-за шторы, но он не стал этого делать: учитывая настроение Моргана Блейкли, он рисковал получить хорошего пинка в зад.
— Вы никогда меня не простите. Я полагаю, это означает, что я должен, как и подобает джентльмену, забыть о вашем пылком признании в любви? Боже милостивый, я растоптан и убит. Считайте, что ваше признание забыто. А теперь мы можем считать нашу беседу законченной, моя дорогая, или вы хотите сказать мне что-нибудь еще?