Невеста из тумана
Шрифт:
А в голове крутится: «Он собрался учить меня уму-разуму? Как? Неужели бить прикажет? Или сам… кнутом… как в лесу?»
Как представлю — а это легко сделать, потому, что в кино подобное сто раз видела — что меня раскладывают, привязывают или удерживают, и, обездвиженную, беззащитную, беспомощную, лупят… Нет, нет, не хочу!!
— Понятно… — лаэрд задумчиво смотрит на меня некоторое время.
Принимает решение…
Я чувствую, как спина становится влажной, а в солнечном сплетении что-то неприятно сжимается и разжимается. Меня начинает подташнивать.
— Елиза ты
Однако, рано выдохнула. Хозяин замка ещё не закончил со мной.
— Рона, через две недели, после свинарника, переведи её на работы при кухне. — бросил лаэрд экономке и снова повернулся ко мне. — В свинарнике и, потом, на кухне, ты, Елиза, быстро поймёшь, какое хорошее место потеряла по глупости, из-за нежелания трудиться. Чтобы снова попасть к швеям, тебе нужно будет очень хорошо постараться.
Потеряла возможность скрючившись целыми днями тыкать в пальцы иголкой? Ха! Да, я лучше в свинарник!
— Чтобы ты знала, девочка, сегодня наш старший егерь по пути к себе домой заехал в твою деревню, к старосте, и, по моему поручению, передал сообщение, что ты остаёшься служить в замке. Если собиралась выйти замуж и перепрыгнуть с шеи своего заботливого отца на шею любящего мужа — забудь об этом, Елиза. Привыкай к тому, что ты всю жизнь проживёшь в этом замке, и, что свой кусок хлеба и глоток вина здесь нужно заработать.
Глава 11.
Какой-то юный дикарь с энтузиазмом вызвался проводить меня в свинарник, так сказать, в место отбытия наказания. И мы с ним ушли из парадного зала сразу после вынесенного лаэрдом приговора, прямо ночью, точнее, поздним вечером.
Бойкий паренёк шёл впереди, подсвечивая дорогу факелом, а я — за ним. Шла и оглядываясь вокруг, в безуспешной попытке что-то нормально разглядеть в темноте. Замковые строения в ночи казались наполненными таинственной мощью, громадными, подавляющими и пугающими.
— Меня Фанас зовут. А тебя? — заговорил со мной провожатый. — Хотя, я знаю. Ты — Елиза. Просто, Елька, нужно же нам как-то познакомиться. Помнишь меня? Это я тебя вчера, по поручению лаэрда Ристара, отводил к гаспаде Роне.
Я, как раз, задумалась о том, что до сих пор не видела замок снаружи: приехала вчера вечером, и сразу меня завели внутрь, а сегодня целый день работала. Ну, как бы… В общем, не отдыхала же! Короткий сон в неудобном кресле у камина — не считается! Интересно, а этих бедных швей, так хорошо устроившихся по словам хозяина замка, хоть иногда выпускают подышать свежим воздухом или они так сидят годами в каменном мешке и постепенно слепнут над тряпками? Не хочу я такого хорошего места!
Болтовня парнишки отвлекла меня от размышлений о судьбе местных швей. Я пригляделась к нему. Это же тот, подмигнувший мне, подросток! Фанас, значит… Припоминаю, я ещё подумала, что он флиртует со мной.
— Ты не расстраивайся, Елька! Две недели быстро пробегут. С Жанеткой это ты наделала дел, конечно… Оплошала по незнанию. А и про шитьё зачем было так врать? К тому же, глупо говорить неправду самому лаэрду, ещё и одежду специально портить! Ты хотела, чтобы поскорее, обратно, домой отправили? Вернули родителям, как непригодную к службе в замке? Так это какой позор был бы на всю твою семью, дурында! Хорошо, что лаэрд этого не сделал! Так что, не печалься, ты ещё легко отделалась за свои выкрутасы. А за порчу одежды могли, кстати, и кнутом поучить. Ну-ну, не пугайся. А свинарник и кухня — наказание плёвое. Тем более, я тебя не брошу, помогу.
— Домой отправили? — выхватила я из всей речи парня самое любопытное. — Откуда про мой дом и семью знаешь?
— Так все уже знают, что ты из Становой, самой большой деревни в нашем лаэрдсве. Хозяин же тебя возле неё подобрал, когда ты перед его конём на дорогу выскочила. — охотно и немного свысока отвечал мне Фанас, добавляя в тон немного эдаких отеческих и покровительственных ноток. — Про тебя воины в казармах сегодня болтали. Я там служу, кстати. До этого лета в пажах бегал, а теперь — оруженосец!
— Что про меня говорили? — мягко вернула парня в нужное направление.
Я так поняла, что про его головокружительную карьеру я ещё успею наслушаться — мальчишка явно мною заинтересовался и приметил себе в подружки, со всеми вытекающими. Ох, мне ещё для полного счастья не хватало стать объектом первой любви подростка! Сейчас меня слова Фанаса про семью Элизы заинтересовали. Я вспомнила замок, мать, отца, брата. В этой деревне, Становой, у моих родителей свой замок? Почему я, то есть, Элиза, оказалась в лесу с проломленной головой?
— Говорили, что лаэрд чудом успел тебя спасти, мастерски кнутом прямо из-под копыт выдернул. — с восхищением в голосе поведал мне о подвиге своего хозяина Фанас, а я невольно дотронулась до болезненного места на груди.
— То есть, сам ты мою семью не знаешь? — спросила.
— Нет, конечно. Я из Залесной. Да и потом, Становая — огромная. На трёх холмах раскинулась. Там только староста, деревенский казначей и опорник, что за порядком следит, поголовно всех знают: и старых, и малых. Им это для учёта нужно, по должности положено.
За разговором Фанас привёл меня в ужасное место. Начать с того, что с какого-то момента мои сапожки начали вязнуть в густой жиже под ногами, потом в нос ударила вонь и, наконец, когда мы совсем пришли и остановились, факел осветил жалкое строение с низким входом.
— Стой тут. Я сейчас. — сказал мне парень, сунув в руки факел и исчез во тьме.
Без него совсем жутко стало. Ещё и это «рох-рох-рох», «рох-рох-рох» где-то за стеной. Я, конечно, и в фильмах, и на картинках всяких свиней много раз видела… И свинину люблю… Но вживую мне в жизни как-то не пришлось сталкиваться с этими животными. Родственников в селе у нас не было. На даче соседи, если иногда, кроме кошек и собак, держали живность, то, чаще — кур или кроликов. Из окна поезда или автобуса, да и так иногда, в частном секторе, я много раз видела коров, телят, коз, гусей. Но вот живых свиней… на глаза не попадалось. Хотя, кажется, в детстве мама водила в зоопарк и там был домашний уголок… Но я плохо помню.