Невеста-изменница

Мартин Кэт

Мальчик кивнул.

— Он очень быстро бегает.

— Это правда. В будущем я собираюсь выставить на бега его жеребят.

Рис переключил внимание на Элизабет. Он уже сказал Джереду больше слов, чем Эдмунд за те полгода, что предшествовали несчастному случаю, ставшему причиной его гибели.

Ярко-голубые глаза Риса сосредоточились на лице Элизабет, усилив ее нервозность.

— Я… я не знала, что вы здесь. Мне не хотелось вам мешать. Джеред любит лошадей. Я подумала, что вы не станете возражать.

Рис посмотрел на мальчика, который все еще не мог оторвать глаз от кобылы. Выражение острого желания подойти поближе, так явно написанное на лице Джереда, заставило ее сердце сжаться.

Рис, вероятно, это заметил.

— Это очень смирная лошадка. Хочешь ее погладить?

Джеред взглянул на него, как на бога:

— А можно?

Рис взял ребенка за руку и подвел ближе. Приблизившись к лошади, он почесал звезду на лбу лошади и погладил нос. Потом поднял Джереда, чтобы тот сделал то же самое.

Мальчик очень осторожно погладил лоб и нос кобылы. Когда Рис снова поставил его на ноги, он улыбнулся так, как никогда не улыбался, отчего в горле Элизабет образовался ком.

У нее была тайна. Ужасная тайна, которую она собиралась унести с собой в могилу. Но в этот момент она усомнилась, что сможет ее сохранить.

— Ты видела, мама? — подбежал к ней Джеред. — Я погладил лошадку, и ей понравилось.

— Видела, милый. — Она взглянула на Риса, и на глаза ее набежали слезы. — Спасибо.

Рис отвел взгляд, и линия его подбородка снова затвердела.

— У меня дела. Прошу нас извинить…

— Приятно было познакомиться, леди Олдридж, — произнес капитан.

— Мне тоже, капитан Грир.

Глядя мужчинам вслед, Элизабет перехватила взгляд, которым ее сын провожал Риса, и вдруг поняла, какой ужасный грех совершила.

Рис и Трэвис шли по полю. Первого октября он планировал произвести вспашку, немного взрыхлить почву и продолжить подготовку для сева. Весной он снова вспашет землю, затем удобрит, чтобы в апреле начать сев.

Он собирался сеять ячмень. Его брат Ройял разбогател на производстве суонсдаунского эля, который быстро приобретал известность. Пивоварня стояла неподалеку от замка Брэнсфорд. Ройял уже строил планы по возведению второй пивоварни ближе к Лондону.

Для увеличения объемов производства брату нужен был ячмень. Так что выращенный Рисом урожай найдет сбыт.

Но мысль эта не способствовала улучшению его настроения. Ему никогда не хотелось заниматься фермерством. И находился он здесь только потому, что обещал умирающему отцу вернуться сюда и обрабатывать унаследованную землю.

При всей своей нелюбви к сельскому хозяйству Рис намеревался исполнить это обещание.

Пока он не видел ничего дурного в том, что вошел в круг мелкопоместного дворянства. Более того, ему даже стали нравиться тишина и покой Уилтшира. Уже не приходилось просыпаться под грохот пушечной канонады. Не надо было скакать до изнеможения много часов подряд, чтобы свалиться ночью без чувств на походную койку. Лучше смотреть, как краснеют и золотятся листья, слушать, как шумит в деревьях ветер, чем видеть, как умирают вверенные тебе солдаты в лужах собственной крови. Все же Рис скучал по дальним странам, по своим друзьям и был рад приезду Трэвиса. Это помогло ему отвлечься от Элизабет и ее сына.

— Твоя Элизабет… поразительно красива, — заметил Трэв, возвращая его мысли к нежеланной теме.

Рис напрягся.

— Едва ли можно сказать о ней «твоя Элизабет», — обернулся он к другу. — Мы с трудом сохраняем видимость вежливости. Я уже говорил тебе: она здесь только потому, что просила о защите.

— Но все же она красива.

— Красивее, чем была девушкой, — согласился Рис. Повернув назад, мужчины направились к дому. Рис взял за правило каждый день гулять, чтобы тренировать мышцы раненой ноги. Он мечтал когда-нибудь снова сесть в седло, но, надо признаться, пока был к этому не готов.

— И что ты намерен делать? С женщиной, я имею в виду.

Они поднялись на вершину холма, откуда открывался вид на побеленный особняк с увитой плющом шиферной крышей.

— Если бы я знал… — вздохнул Рис. — Она пока еще не поправилась окончательно. Как поправится, по-видимому, уедет в Лондон. Единственная наследница своего отца, она после его смерти унаследовала его состояние, включая родовой особняк, Холидей-Хаус. Насколько я помню, это хорошее место.

— Но будет ли она там в безопасности? — справился Трэвис.

Обсуждать этот вопрос Рису не хотелось. Все же он ощутил в груди невольное волнение.

— Я отправил письмо детективу по фамилии Морган. Ройял в прошлом пользовался его услугами. Я попросил его собрать информацию об Эдмунде Холлоуэе и его брате Мейсоне. Когда Элизабет вернется в Лондон, он организует для нее по моей просьбе что-то вроде охраны.

— Все же, насколько я вижу по твоему лицу, ты обеспокоен.

Как Рис ни старался сохранять выражение безразличия, они с Трэвом слишком давно дружили, чтобы играть в игры.

— Джеред — всего лишь ребенок. Элизабет боится за него. После стычки с Холлоуэем я ее понимаю.

— Может, им здесь будет лучше?

У Риса внутри все сжалось. Меньше всего на свете ему хотелось находиться с Элизабет под одной крышей.

— Какое-то время — да. Со дня на день должна приехать моя тетя. Ее приезд предотвратит хотя бы распространение скандальных слухов.

— Я знаком с твоей теткой, — улыбнулся Трэвис. — Леди Тависток — это что-то.