Невеста-изменница
Шрифт:
Голландец закрыл глаза, и Рис подтолкнул Элизабет к двери, давая супругам возможность остаться наедине. В любой момент могли появиться полицейские. Как только будут собраны все показания и картина происшествия зафиксирована, Френсис Холлоуэй возьмут под стражу. Джеред и Ван Мееры смогут жить, не опасаясь за свою жизнь. Свершится правосудие, и Рис сможет увезти свою любимую семью домой.
Он взглянул на жену и пожалел, что не может открыто выразить то, что чувствовал, как сделала это она.
Если он откроется ей, то больше не сможет оберегать свое сердце, как оберегал все эти годы.
Рис сомневался, хватит ли у него когда-нибудь духа на это.
Глава 30
Аннабелл Таунсенд давала бал. Она была известна в светских кругах изысканными вечерами, которые устраивала в своем элегантном городском доме. Но в последнее время она вдруг утратила интерес к своим друзьям, вызвав в обществе недоумение.
Виной всему был, безусловно, Трэвис. Ее любовь к нему. Ее тоска. Светская суета ее больше не привлекала. Она бы предпочла проводить вечера с Трэвисом, играть с ним в карты в его гостиной, разговаривать, пока их не охватит огонь страсти и не бросит в объятия друг другу, чтобы отдаться любви.
Продолжая его любить и тосковать по нему, Анна все же смирилась с мыслью, что нужно жить и что Трэвис никогда не станет частью ее жизни. Он не хотел жениться, а она поняла, что на меньшее она не согласна, так как эти случайные встречи — тайные, урывками — не сделают ее счастливой.
Трэвис был ее слабостью, но она жила без него со времен юности и, бесспорно, сможет прожить и дальше.
— Принеси мою шкатулку с драгоценностями, Сэдди.
Ее горничная направилась к туалетному столику, взяла инкрустированную шкатулку из розового дерева, принесла ее хозяйке и открыла крышку.
— Прошу вас, миледи.
— Благодарю.
Выбрав простую жемчужную нитку с прелестной подвеской из жемчуга с бриллиантами, Аннабелл подала ее девушке, чтобы та застегнула украшение на ее шее, после чего вставила в уши такие же серьги.
Встав с банкетки, она подошла к зеркалу.
— Вы просто неотразимы, миледи.
— Должна согласиться, что платье очень красивое.
Аннабелл разгладила бархат насыщенного голубого тона и, поправив на плече свои каштановые локоны, двинулась к двери.
Настало время забыть Трэвиса.
Или по крайней мере возобновить прежнюю жизнь.
Чего бы ей это ни стоило, сегодня она будет яркой и веселой, королевой бала, как обычно.
Она перестанет думать о Трэвисе Грире, о том, какой он красивый и как один его взгляд заставляет сильнее биться ее сердце. Перестанет думать о том, как хорошо с ним заниматься любовью.
Только не сегодня.
Ни единого раза.
Приклеив к лицу улыбку, Аннабелл вышла из спальни и двинулась к бальному залу, где музыканты уже настраивали инструменты.
Трэвис остановился в дверях бального зала. Рядом с ним стоял Рис. Чуть поодаль — Элизабет, занятая беседой с герцогом и герцогиней Брэнсфорд и тетушкой Риса леди Тависток.
— И что ты до сих пор делаешь в Лондоне? — спросил Трэвис Риса. — Я думал, ты давно отбыл домой.
— У суда есть еще несколько вопросов, и мы решили провести еще один вечер с нашими друзьями. Послезавтра мы едем в Холидей-Хаус, а оттуда — в Брайервуд.
— Я прочел в «Таймс», что Френсис Холлоуэй обречена провести в заточении много лет.
— Похоже на то. — Рис вскинул бровь: — А что ты? Что ты делаешь здесь? Я считал, что вы с Анной больше не встречаетесь.
— Не встречаемся. Я проник на бал тайком.
— Это шутка?
— Нет, нет, меня правда не приглашали. Но мне захотелось ее увидеть, и я приехал.
— Интересно…
Уголки рта Риса удивленно изогнулись.
— Я рад, что ты так думаешь, — усмехнулся Трэвис.
В мрачном настроении он отошел от приятеля и направился к вазе с пуншем. Последние полчаса он наблюдал, как Анна летает по залу в руках то одного мужчины, то другого. Он знал, что она видела его. Время от времени она поглядывала в его сторону, но тут же отводила взгляд.
Она танцевала и смеялась, обмахиваясь чертовым веером, и, очевидно, наслаждалась жизнью. А мужчины ловили удачу.
Анна была красивая женщина и необыкновенно желанная.
Трэвис хорошо знал, какая она желанная. От одного воспоминания о том, как они лежали вместе в его большой постели, в нем проснулось желание.
Он стиснул зубы. Подойдя к столу с напитками, Трэвис попросил лакея налить ему бренди и единым залпом осушил бокал. Прошло еще полчаса. Анна продолжала его избегать. Для женщины, которая якобы любила его, она весьма странным образом демонстрировала свои чувства.
Теперь она вальсировала с мерзавцем Джонатаном Сэвиджем, и чаша его терпения наконец переполнилась.
Оттолкнувшись от стены, Трэвис зашагал в центр зала. Когда музыка закончилась, он решительно подошел к Анне, пока она не сбежала.
— Надеюсь, следующий танец — мой, — сказал он, бросив на Сэвиджа угрюмый взгляд.
Мошенник только улыбнулся:
— Вы уверены?
Сэвидж нежно сжал руку Анны в своей и отступил в сторону, изображая из себя джентльмена, каким Трэвис никогда его не считал.
— Это не твой танец, — сказала она, задирая свой маленький носик. — Ты больше не танцуешь.
С одной рукой многие из танцев были ему теперь не под силу.
— Нет, не танцую, но тебе лучше пойти со мной, если не хочешь, чтобы я устроил сцену.