Невеста каторжника, или Тайны Бастилии
Шрифт:
Когда сумерки сгустились, Гассан принес в комнату хозяина зажженную свечу и, не получив никаких приказаний, тихо удалился.
Оставшись один, Марсель принялся в раздумье расхаживать из угла в угол. То, что ему рассказал Гассан, убедило его, что Бофор, брат его матери, и его сообщник Марильяк продолжают преследовать его. И то, что ему чудесным образом удалось избежать смерти, Марсель мог объяснить только одним — дух матери охраняет его. Чувство горечи и любви наполнило его сердце при
Образ матери как живой встал перед его глазами.
Наступала ночь. Во дворце стояла тишина. Король и маркиза вернулись и сидели сейчас за ужином на королевской половине.
Марсель взял со стола свечу, вышел из комнаты и направился в дальний конец коридора, где находились двери в большой зал, стены которого были увешаны портретами всех членов семейства герцогов де Бофор. Шагнув через порог, он оставил двери открытыми. Свеча тускло осветила комнату и висевшие на стенах темные портреты предков. Краски многих из них поблекли от времени. Глубокая тишина царила кругом.
Марсель поднес свечу к портретам родителей герцога и Серафи… Лица их были спокойны и суровы, но как ни вглядывался Марсель в черты деда и бабки, он не мог обнаружить ни малейшего сходства с Анатолем Бофором. Это показалось ему непонятным и странным.
Рядом висел портрет Серафи. Марсель приподнял свечу и замер, как вкопанный. Да, это была она, его бедная страдалица–мать. Это были ее ласковые глаза, устремленные на сына, это были ее ангельские черты. Она смотрела на него, словно желая и не решаясь заговорить.
Марсель поставил подсвечник на пол и опустился рядом с ним на колени. Глубокое раздумье охватило его. Он не слышал и не видел ничего, кроме сияющих глаз матери.
Между тем кто-то неслышными шагами приблизился к полуоткрытым дверям. Это была маркиза Помпадур. Осторожно заглянув в полуосвещенную комнату, она узнала Марселя и, не желая тревожить его, остановилась у порога. Простояв несколько мгновений, она вдруг резко повернулась, словно ее что-то осенило, и, стараясь идти бесшумно, заторопилась прочь.
«Да, сейчас самое время исполнить задуманное», — сказала она себе, входя в покои короля.
Людовик откровенно удивился, увидев входящую маркизу. Он поднялся и шагнул ей навстречу.
— Что вас привело сюда, мадам? — спросил он с некоторым недоумением. — Мы ведь только что расстались.
Маркиза, легко поклонившись, деловито пояснила:
— Весьма важное дело, которое я не хотела бы откладывать. Скажите, ваше величество, были ли вы когда-нибудь в зале, где висят фамильные портреты Бофоров?
Король вопросительно посмотрел на нее:
— Почему вы
— И, конечно, вы видели там, ваше величество, и портрет Серафи де Бофор. Узнали ли вы ее?
— Большой портрет… Да, очень похожа, — неохотно ответил король.
Маркиза пристально посмотрела на него и твердо проговорила:
— А сейчас я прошу вас, ваше величество, последовать за мной в портретный зал.
Удивление короля возросло, и он довольно мрачно заметил:
— Позвольте мне сказать, мадам, что я предпочитаю один смотреть на этот портрет.
Но маркиза настойчиво повторила:
— И тем не менее я очень прошу вас пройти со мной туда.
Король, мгновение подумав, решил, что спорить незачем, и даже если это просто каприз маркизы, то лучше исполнить его.
— Хорошо, пойдемте.
Когда они приблизились к полуоткрытой двери в конце коридора, король увидел, что в комнате горит свет, и в некотором недоумении тихо спросил маркизу:
— Там кто-то есть?.. Кто?
— Взгляните, ваше величество, кто стоит на коленях перед портретом Серафи, — шепнула маркиза.
Король всмотрелся и замер… Переведя дыхание, он спросил свистящим шепотом:
— Что это значит, мадам?
Марсель услышал легкий шум у себя за спиной и обернулся — в дверях стояли король и маркиза. Марсель вскочил с колен.
Немая сцена, казалось, длилась целую вечность.
Но король довольно быстро пришел в себя и в некотором ошеломлении воскликнул:
— Маркиз? Вы здесь? Так значит… О, Боже!.. Этот таинственный маркиз и есть на самом деле Марсель Сорбон, которого все считали умершим?
— Да, это он, ваше величество, — тихо подтвердила маркиза. — Это он.
Король в глубоком волнении протянул руки Марселю.
Марсель же, казалось, до сих пор не мог найти объяснения неожиданному появлению короля и маркизы, и всему тому, что последовало за этим. Он стоял, словно окаменев.
— Марсель! — взволнованно воскликнул король. — Неужели ты действительно Марсель Сорбон, сын Серафи?
Марсель встрепенулся и, помедлив мгновение, твердо ответил:
— Да, ваше величество!
— Наконец-то я нашел тебя, мой сын! — вскричал король, заключая в объятия онемевшего от изумления Марселя. Затем король, немного отстранившись, мягко проговорил: — Я вижу, что ты не знаешь, кто твой отец. Так знай же! Это я! Я — твой отец! О, какой счастливый час!..
— Боже мой… — ошеломленно проговорил Марсель. — Вы, ваше величество?..
Король снисходительно и ласково посмотрел на сына, который от потрясения как будто потерял дар речи. Потом, протянув руку к портрету, проговорил: