Невеста клана
Шрифт:
– Как прошла ваша поездка, милорд? – улыбалась Кейтлин и мяла салфетку на своих коленях.
Не нужно владеть даром чтения мыслей для того, чтобы понять, что она очень беспокоится о том, как бы дорогой папенька не узнал о том, куда подевался его младший внук. И меня подмывало громогласно сообщить об этом милому дедуле. Я уже представила себе, как я сообщаю эту новость лорду Маркасу, ощутила накал грандиозного скандала и… захлопнула рот.
Ведь я, пожалуй, тоже в какой-то степени виновата в том, что Ричард оказался на улице. Я по-прежнему корила себя за то, что просто не подошла к нему и не
Я поняла, что задумалась слишком глубоко, когда заметила на себе ехидный взгляд дедули и неловко-презрительный – свекрови.
– Прошу прощения! Вы что-то спросили у меня? – покраснела я.
– Избави Великий, говорить с тобой о чём-то серьёзном – со вздохом уверила нас Кейтлин – папенька рассказывал о том, что по новому закону в Дейтоне больше не будут покупать шерсть для того, чтобы перерабатывать её на фабриках в старой Энландии. Впрочем, мы никогда не занимались овцеводством, так что нас этот запрет нисколько не коснётся. Вот других – да, и весьма.
– Но, постойте! – забеспокоилась я – Разве это логично? Насколько я понимаю, то местные жители имеют большой опыт по тому, как выращивать овец, заниматься стрижкой и прочим… так для чего же менять устоявшийся ход вещей? Неужели землевладельцы, которые никогда не занимались этим непростым делом, справятся не хуже? Это не считая тех потерь, на которых они пойдут, когда променяют свои пашни на луга для выпаса скота?
Милорд Маркас посмотрел на меня с невольным уважением и ответил без привычного недовольства:
– Не думаю, что кто-то всерьёз задумывается об этом. Члены Палаты Лордов полны амбиций и идиотизма. Ну, это кроме того, что в их руках сосредоточены значительные активы, в том числе и суконные фабрики. И потом, много денег и власти много не бывает, не так ли? – подмигнул мне дедуля – Во всяком случае, так считают мои коллеги.
Да уж! Какие бы ни были миры и континенты, но жадность и глупость человеческая остаётся неизменной.
Я не слишком много знаю об овцеводстве, да о всяком таком сельском хозяйстве тоже…Но одно я понимала точно – в результате подобных действий множество людей, которые занимались разведением скота и производством шерсти – останутся не у дел. Конечно, какая-то часть из них подадутся в Энландию, раз уж принято решение «укрупнение производства». Но много ли таких будет? Впрочем, те крестьяне, что раньше выращивали овощи на своих полях, тоже будут вынуждены искать лучшей доли – их места будут занимать фермы по производству шерсти.
В результате нашей знаменательной поездки на дальние хутора, я запомнила, что у нас некоторая часть земли занята под луга, леса и пашни. Но есть и та, которая пока не используется никак. Просто стоит «под паром». А может быть… я основа отвлеклась от своих размышлений, когда ужин уже подходил к концу. Дед тяжело поднялся со своего места и заверил, что никогда раньше он не встречал столь милую и тихую девушку, как я. Кейтлин на это оставалось только лишь недоверчиво хмыкнуть… ох, не понимает она шуток своего папеньки!
Я рассеянно кивнула и тихо шмыгнула в кабинет
На полу в кабинете Даниэля лежал тяжёлый шерстяной арнийский ковёр ручной работы – некоторый отдалённый аналог наших ковров из Средней Азии. И от свёкра же я узнала о его баснословной стоимости. Вполне оправданной, конечно, учитывая перевозку морем и высокие пошлины на ввоз товаров роскоши. Я смотрела серо-чёрный орнамент и вспоминала нашего мастера в училище – большую любительницу наглядной демонстрации. Васька частенько называла её экскурсии в музеи и выставки блажью выжившей из ума старухи, регулярно их прогуливая. Но мы с Машей придерживались иного мнения – исправно таскались и тоскливо любовались многочисленными самопряхами, чанами для окрашивания шерсти и прочими устаревшими и никому ненужными приспособами.
И так: заграничные шерстяные ковры – это очень красиво и безумно дорого. А мы чем хуже? Персидских ковров я не обещаю, но стараться буду! Я медленно придвинула к себе бумагу с чернилами – если я хочу, чтобы дедушка сколь-нибудь серьёзно отнёсся к моим словам, стоит их достойно оформить.
Спустя долгое время я разогнулась в кресле – спина болела от долгого сидения в неудобное позе, пальцы плохо сгибались, а на руках – многочисленные чернильные пятна. Я перечитала свои каракули и вздохнула – скорее всего, придётся пояснять смысл написанного. Вряд ли дедушка согласится на то, чтобы долго разбираться в моих закорючках.
И я, предварительно вытерев вспотевшие ладошки о подол платья, медленно стала подниматься наверх. Н-да… даже если бы я не знала, где располагаются комнаты дорогого дедушки, ошибиться было бы невозможно – лорд Маркас активно высказывал своё недовольство бедному Берни. На мой тихий стук дверь немедленно распахнулась, и в дверном проёме показался несчастный помощник.
– О, миледи Полина! – обрадовался он, слегка поклонился мне и тут же испарился.
Впрочем, я не могла винить Бернарда в желании покинуть общество лорда Маркаса.
– Ну, чего встала? Говори, раз пришла! – дедушка уставился на меня, и я усилием воли подавила в себе недостойное желание сбежать вслед за Берни.
И просто протянула свою писанину. Дед хмыкнул, но изучить не отказался (к моему удивлению, конечно) небрежно махнув мне, чтобы не стояла столбом, а присела куда-нибудь. Перевернув последний листок, он внимательно на меня посмотрел, да так, что я снова заёрзала.
– Ну, что? – прищурившись, поведал мне дедуля – Хоть мне и странно это говорить, но вынужден признать то, что ты не дурочка, дорогуша. Твои идеи очень недурны, скрывать не буду. Но как ты можешь добиться такого же качества? Секреты окрашивания тканей хранятся в строжайшем секрете, как и само создание ковров.