Невеста Короля Воронов
Шрифт:
— Господин королевский советник Барбарох, — голос Среднего Ворона прозвучал удивленно. Старик уважительно поклонился гостю, и тот покрутил головой, то ли привыкая к человеческому образу, то ли устраивая свою круглую голову поудобнее на острых краях чрезмерно жесткого воротника. — Какая нечаянная радость… Что за дело привело вас ко мне?
Особой радости, впрочем, Средний Ворон гостю не выказывал; его темное морщинистое лицо было так же сурово и хмуро, как и прежде, и тот, кого назвали Барбарохом, пожевал тонкими неприятными губами, прежде чем ответить на приветствие.
— Я
Черные внимательные глазки прямо-таки буравили старика-отца, пытаясь взглядом проникнуть в самую душу и там рассмотреть тайные планы старого Ворона, увидеть хот тень тщеславия, на котором потом можно будет сыграть, но тщетно. Старик оставался все так же спокоен, суров и немногословен.
— Это честь для нас, — ответил он сухо, — но и великое бремя. Король принял наше предложение, это верно. Он поступил мудро. Так какое у вас дело ко мне?
— Я слышал, — вкрадчиво произнес Барбарох, — что у вас еще одна, старшая дочь имеется — и она не замужем.
— Это так, — подтвердил Средний Ворон.
— А раз это так, — продолжал Барбарох своим сладким, лисьим голосом, — то, может, вы окажете мне честь и отдадите мне ее в жены?
— Анну? — изумился старик-отец. — Но Анна увечна с рождения. Кто знает, способна ли она родить детей. К тому же она хрома; а я не хотел бы, чтобы она страдала от упреков и суровости мужа.
— Я не посмел бы упрекать в чем бы то ни было родню Короля, — уважительно, почти церемонно поклонившись, ответил Барбарох. Старик отец расхохотался, на его суровом лице промелькнуло неприятное, колке выражение.
— Ах, вот отчего такое внимание к нашей бедной Анне, — протянул он, неприязненно рассматривая проныру-советника. — Но должен вас огорчить — влияния на Короля я…
— Знаю, — мягко перебил Барбарох старого рыцаря. — Знаю! Обо всем знаю! И то, что королевская невеста безумна — знаю, и то, что она не сможет замолвить словечко за свою родню перед Королем — если б ему вдруг вздумалось ее послушать, — тоже знаю. Мое замечание о королевской родне ничто иное, как дань уважению — ничего больше. Видите? Я совершенно бескорыстен; я действительно всего лишь хочу жениться на вашей дочери. В наш век чистота и добродетель настолько редки, что расцениваются мною дороже самых редких бриллиантов. Уверен — Анна будет прекрасной женой, за которую мне ни разу не придется покраснеть. Ну, так что?
Признаться, Средний Ворон был обескуражен таким напором; его разум спешно искал подвох — и не находил его.
— Ну что же, — произнес отец, — я этому препятствовать не стану. Но судьба Анны в ее собственных руках; захочет ли она ответить вам положительно? Я неволить ее не стану.
— Так это можно у нее у самой узнать, — оживился советник. — Позволите?
— Разумеется, — ответил старый Ворон.
Нужно заметить, что Барбарох был очень хитрым и расчетливым типом; и об Ане с Изабель он знал все — и едва ли не больше самого отца.
И то, что Анна опекала королевскую невесту — а та имела все же некоторое подобие привязанности к сестре, несмотря на отсутствие души, — и про то, что без Анны королевская невеста становилась беспокойна и шумна. И про то, что Анна тайно вздыхает по Королю и надеется, что ее вместе с Изабель заберут во дворец — тоже знал. Его шпионы не раз и не два подсматривали в замерзшие окна ее комнаты, где она коротала свои дни и молилась Духам Воронов, чтобы они подарили ей хотя бы тень счастья, о котором она мечтает. Поэтому действия его были не так бескорыстны, как он это утверждал.
Анна рисовалась ему важной знатной дамой при дворе. Она бы хранила королевский секрет — о том, что Король велел помалкивать о безумии будущей супруги, Барбарох тоже был осведомлен, — ухаживала за Королевой и шантажировала Короля. На какие рычаги давить и что говорить — Барбарох научил бы свою молодую супругу, в этом он не сомневался.
Невзрачная и убогая, она не знала ухаживаний и знаков внимания не получала. А потому Барбарох всерьез думал, что она согласится на брак сразу же, как только он предложит.
Но, к его величайшему удивлению, Анна отказала еще быстрее, чем он успел договорить, и указала на дверь своей комнаты, куда его соизволил проводить отец.
Барбарох был обескуражен; он оглянулся на указанные двери — за ними все еще не стихли шаги старого Ворона, — и снова изумленно глянул на Анну.
— То есть, — потрясенный, переспросил он, — вы мне отказываете?!
— Не сердитесь, — тихо произнесла девушка, чуть коснувшись его руки. — Но это действительно невозможно. Посмотрите на себя — и на меня…
Барбарох тотчас изобразил на лице выражение ласковое и осторожное, словно очень боялся ранить чувства девушки. Он даже приблизился к ней бочком, едва ли не прыгая, как ворон по подоконнику, и свернул голову набок, косясь на девушку хитрым круглым глазом.
— Но ваша хромота, — спешно затараторил Барбарох, почтительно кланяясь и придавая себе вид пылкий и даже отчаянный, — меня ничуть не смущает! Нет! Поверьте — при дворе много дам, и все они и мизинца вашего не стоят! Они красивы, разумеется, но лишь потому, что напудрены и разукрашены, а если…
— Да нет же, — смущенно перебила его Анна, улыбаясь. — Я вовсе не о том.
— Не о хромоте? А о чем же? — насторожился Барбарох, прервав свою льстивую песню на полуслове. Вся его елейная ласковость слезла с него, словно кожа с ошпаренной кипятком курицы, и он посмотрел на Анну с таким негодованием, словно она морочила ему голову и обманывала его.
— Но ведь вы… — бормотала Анна, пряча глаза и ужасно смущаясь. — Вы же… вы… старый!
Это слово возымело поистине волшебное действие. Барбарох отпрыгнул, словно его змея ужалила, и уставился на смутившуюся девушку круглыми, как пуговицы от штанов, глазами.