Невеста Короля Воронов
Шрифт:
Карвит, вихрастый тощий мальчишка, ошарашенно молчал, рассматривая свои руки с таким изумлением, словно только что ими сотворил мир и небеса. А Анна — или Изабель? — замерла на месте, оглушенная свалившейся на нее новостью. Сопоставляя все случившееся, она поняла, что каким-то невероятным чудом она действительно попала в тело Изабель, и попала она сюда потому, что…
— Изабель умерла?! — выкрикнула она, порываясь бежать — но куда? К кому? Мертвого тела не было, не было того, с кем нужно было б попрощаться. В груди девушки заныло, слезы н навернулись на глаза, и ело Изабель впервые заплакало — горько, неудержимо.
— Нет
Анна, досматривающая за сестрой, знала — Северина любила прикладываться к бутылочке, которую мастерски прятала в складках своего платья; а Карвит все еще лелеял надежду вернуться в академию, из которой его выгнали, и потому иногда засиживался с книжками в темном уголке. По большому счету, за Изабель особо смотреть не надо было — она была достаточно понятливой для того, чтоб не свалиться с лестницы или натворить еще какую неприятность с собой. Никогда она не порывалась и покончить с собой — не было страдающей души, зачем же кончать эту странную жизнь? И вдруг такое…
— Верно, она головой ударилась о ванну, — всхлипывала Северина, утирая катящиеся из перепуганных глаз слезы. — Поскользнулась, упала… Когда мы нашли ее, она уж не дышала. Лежала на дне мертвая…
— Но как же… — пролепетала Анна, и Северина, смолкнув как по мановению волшебной палочки, тотчас оказалась рядом.
От ее слез, от испуга и растерянности не оставалось и следа. Мокрые пальцы ловко зажали рот девушке, Северина стиснула Анну — Изабель? — в своих объятьях и горячо зашептала:
— А вот говорить не надо, дорогая, не надо! Изабель не говорила. Не умела она говорить, значит.
От внимательного и страшного взгляда Северины мороз пробежал по коже несчастной Анны и она забилась в сильных руках служанки.
— Кого духи нам послали, и убывающая луна, — ворковала Северина, — та и ладна! Ожило же тело Изабель? Ожило. Значит, Король получит свою невесту. Не бойся, милая!
— Король сразу заметит подвох, — мрачно отозвался Карвит. — Он же не дурак. Он сможет отличить разумную девицу от неразумной.
До сознания Анны начало доходить, что задумали эти двое, и она забилась в руках служанки еще сильнее, протестующе выкрикивая что-то. Но жесткая ладонь зажимала ее рот, не позволяла ни слова произнести. Выйти замуж за Короля вместо Изабель?! Нет, нет! В памяти сразу воскресли сотни ужасных сказок и историй, которыми потчевал ее отец, и реальность, надавав оплеух розовым девичьим мечтам, навалилась невероятной, удушающей тяжестью, подавляя и пугая. Король, который рисовался ей невероятно далеким и прекрасным образом, вдруг стал невероятно близок. Анна даже почувствовала касание его пальцев, которые надевали на ее руку обручальное кольцо — а затем стискивали ее ладонь до боли. И взгляд, его зеленый взгляд… Тогда, мимолетно увидев его, Анна заметила лишь то, что он невероятно красив. Теперь же она могла поклясться, что рассмотрела в его глазах и порок, и жестокость.
Она ведь совсем не знала короля, ничего, кроме его титула и имени — Влад, — и он не знал ее и не любил ни единой минуты. Вряд ли он женится с таким уж большим желанием; это необходимость — не более. Изабель для него всего лишь интересный и важный магический артефакт, не более. А значит, с замиранием сердца подумала Анна, и любовниц у него не убавится. Думая, что супруга безумна, он, вероятно, и таиться не станет. Может, даже притащит кого в супружеское ложе, велев ей, законной жене, немного подождать за дверью, пока он натешится…
— Я не хочу! — пискнула Анна, и служанка сжала ее крепче.
— Молчи, глупая! — зашипела Северина. — Молчи! Ты себе и представить не можешь, что сделают с нами со всеми Король и господин Ворон, коли обман вскроется! Господин Ворон нас убьет и трупы скормит крысам, а Король не пощадит Ворона, нет! Он-то рассчитывает на эту невесту; и если не получит желаемого… что сделает с тобой?! А с хозяином? Затравит собаками! Не иначе. Думаю, мы с Карвитом, лежа в подвале с крысами, порадуемся, что так дешево отделались!
При упоминании об отце, о матери Анна замерла и затихла, ужас отразился в ее глазах, и Северина осторожно выпустила трепещущую девушку из рук.
— Вот так, вот так, — приговаривала она. На ее круглом рыхлом лице появилось выражение удовлетворения, она кивнула головой. — Умница. И ничего страшного в Короле нет; подумаешь, замуж! Меня выдали в четырнадцать, и я не хотела, да и мужа толком не знала. А тут — Король! Ах, как повезло тебе! Красавец! Богат и щедр! Уж мы с Карвитом тебя научим, как себя вести, наврем ему с три короба, и он подмены не заметит. Зато все целые останемся, а ты вообще королевой станешь!
Барбарох понял, что очень, о-о-очень погорячился, когда бездыханное тело Анны упало ему на руки и дыхание девушки стихло. Оглушенный внезапно наступившим молчанием, Барбарох некоторое время тупо смотрел в побледневшее личико Анны, сжимая ее в руках. Затем до него дошло, что он наделал, и ноги его подкосились.
Слово «старый» пребольно резануло его самолюбие. Барбарох действительно был далеко не молод, но отчего-то тщательно скрывал этот факт от самого себя, полагая, что он еще ого-го. Старость не украсила его, не пришло достоинство в хитрый, бегающий взгляд, виски не украсила благородная седина. Щеки его от чрезмерных возлияний и обильной вкусной еды сделались обрюзгшими, живот, из-под которого торчали тонкие ножки обтянутые щегольскими чулками — необъятным. При дворе этих его недостатков было как-то незаметно. Высокое положение позволяло ему регулярно получать восторги и комплименты от дам, и все как-то тускнело и казалось не таким смехотворным — и дрожащие колени, и одышка при ходьбе, и ноющая поясница, уже не выдерживающая немаленький вес.
А тут — прямо в лоб, без витиеватостей и ухищрений. Старый…
От деревенской ущербной девчонки он ожидал других слов, и другого приема. Потому ее отказ — вежливый и такой правдивый, — разозлил его неимоверно, и он, ухватив Анну, выкрикнул в ее лицо Заклятье Сотни Казней, даже не успев подумать о том, а как же он вернет ее обратно. Этим заклятьем обычно пользовались королевские палачи, перетаскивая душу преступника из одного тела — истерзанного пытками, умирающего, — в другое — например, в удушенного, — чтобы начать все мучения жертвы заново, и так до бесконечности. Не спрашивайте, откуда королевский советник знал эту магию. Барбарох не распространялся о своих умениях, да и о прошлом своем помалкивал, а вороны, как всем известно, живут триста лет.