Невеста Коупленда
Шрифт:
– Я все еще не знаю вашего имени, – начал он осторожно.
– Меня зовут Ноэль Дориан. – Тихо произнесла она, внимательно следя за ним, как если бы его реакция была некоторого вида проверкой.
– Мило. – Впервые, он увидел, как тень улыбки пробежала по ее лицу. – Ваши родители были французами?
– Нет. Моя мать была англичанкой, но она любила все французское. Она умерла семь лет назад.
– Семь лет назад! Да вы тогда были совсем еще ребенком. А что насчет вашего отца? Он еще жив?
– Полагаю, что так. Во всяком случае, если история
– Дэйзи?
– Это моя мать. В молодости, она была актрисой. Она часто рассказывала, что мой отец был богат, красив и из благородной семьи. – Вдруг, Ноэль смутилась. Зачем она ему все это рассказывала? – Но теперь, вы ведь не хотите, чтобы я продолжала. Кроме того, не все вышеупомянутое Дэйзи сказала в трезвом уме. Вероятно, это вообще неправда.
Саймон задумался. Это было настолько маловероятно, чтобы девушка подобная этой могла быть дочерью аристократа? Но бесспорно то, что в ней было некое достоинство.
– Кто заботился о вас после смерти вашей матери?
Она выглядела явно удивленной.
– Да ведь я сама о себе заботилась. Кто же еще?
– Но вы были всего лишь ребенком.
– Не такой уж маленькой я была. Мне было десять лет.
– Вы звали меня, сэр? – голос дворецкого испугал Ноэль. Она не слышала, как он вошел.
– Да, Томкинс. Юная леди выпила бы чашечку чая. Подайте его сюда. – Саймон отпустил его и снова повернулся к Ноэль, как будто их никто не прерывал.
– Значит, вам сейчас семнадцать лет.
– Почти восемнадцать.
– И вы с десяти лет стали самостоятельной? – в замешательстве, он покачал головой и сказал, как будто бы самому себе. – Англичане, поистине удивительный народ. Они верят, что они единственные, кто способен править остальным миром, но не способны справиться с несправедливостью даже на пороге собственного дома.
– Здесь и сейчас, – воскликнула Ноэль, вскидывая свой маленький подбородок. – Не смейте говорить ничего плохого об Англии, тем более что вы американец.
– О, и что же плохого в том, чтобы быть американцем? – Саймон был удивлен ее патриотическим негодованием.
– Да ведь они совсем дикие, – гордо фыркнула она. – Разгуливают повсюду практически голые, с толстым слоем краски на лице.
Саймон тихонько рассмеялся.
– Ноэль, мне кажется, вы выбрали неудачный пример.
– Что вы имеете в виду? – подозрительно спросила она.
Саймон не ответил. Вместо этого он протянул руку и осторожно провел по ее щеке, показывая ей свои испачканные в красном пальцы. А затем, его взгляд на короткое мгновение переместился в вырез ее декольте.
– Практически голая и с толстым слоем краски на лице?
Ноэль посмотрела ему в глаза и заметила в них озорной блеск. Гневный ответ был готов сорваться с ее губ, но что-то в его лице ее остановило. Она поняла, что теперь он ждал реакцию, испытывая ее точно так же, как она его раньше оценивала. Он пошутил над ее трудами, но она инстинктивно чувствовала, что он вовсе не издевался над ней. Ее гнев испарился так же внезапно, как и возник,
Американский делец и английская карманная воровка несколько секунд открыто улыбались друг другу прежде, чем Ноэль поняла, что она неосторожно разрушила свою внутреннюю защиту. Ругая себя, она быстро опустила взгляд и стала изучать неровный шов на своей юбке, образовывающий сердитую букву V.
Тишина затянулась, но девушка решила, что она ее первой не нарушит.
– Скажите мне, как же вы сами справлялись с десяти лет? – Саймону очень хотелось ее спросить, как долго она занималась проституцией, но не смог сформулировать, да и не собирался ставить под сомнение ее упрямую гордость.
– Первые несколько лет, я была уличным рабочим.
– Уличный рабочий? Ради бога, что это значит?
– Вы не знаете, кто такой уличный рабочий? – Ноэль был поражена, что такой состоятельный и титулованный человек, как Саймон может быть таким невежественным.
– Нет, боюсь, что нет. – Саймон улыбнулся. – В моем образовании есть некоторые пробелы. Может, вы будете столь любезны, чтобы их восполнить.
– Да как же, уличные рабочие ходят на берег реки и собирают обломки древесного угля, чтобы затем продать их на улице. Я была единственной девочкой – уличным рабочим в Лондоне, – похвасталась Ноэль.
Саймон выглядел действительно впечатленным.
– И как вы совершили такой поразительный подвиг?
Ноэль стала осторожно рассказывать Саймону о своем детстве. А он внимательно слушал, полностью поглощенный ее историей. Прежде, чем это она поняла, она уже говорила о временах, проведенных со Суини Поупом и о его трагической смерти. Несмотря на то, что она только вскользь упомянула Дэйзи, из тех немногих высказываний, что у нее вырвались, Саймон смог получить довольно точную картину ее отношений с матерью. Интереснее всего ему было узнать, что Дэйзи не была всего лишь старой уличной шлюхой полусвета [2] , как он вначале подумал, и теперь ростки понимания начали пускать корни в его разум.
2
Дама полусвета (демимонденка, фр. demi-mondaine) – актриса, певичка, танцовщица, элегантная куртизанка, содержанка того или иного популярного и влиятельного, знатного и богатого мужчины.
– Когда мне было двенадцать, я поняла, что больше не могу выдавать себя за мальчика, поэтому мне было необходимо найти себе другое ремесло.
Саймон слегка наклонился вперед на своем стуле. В выражении его красивых губ появилась напряженность. Он был уверен в том, что она собиралась ему сообщить, но понял, что ему вовсе не хотелось этого услышать. Внезапно, для него стало очень важным то, что эта волевая девушка могла быть шлюхой. Но та история, которую услышал Саймон, оказалась совсем неожиданной.