Невеста Красного ворона

Ничего нельзя предугадать, все происходит под небом,

которое ни о чем не предупреждает

— Он просто чудесный!
– Марго щебечет, словно птица, баюкая племянника на руках. Правда, она больше похожа на коршуна, и, окинув взглядом лица Наны и ее чумового муженька, я поняла, что им и самим не по себе от мысли, что теперь придется как-то отбирать у этой наседки собственного сына.

— Ты в порядке?
– Нана подвигается ко мне, гладит по плечу.

— Да, в полном, - лгу я. Как будто все они не знают, что я «не в порядке» уже очень давно.

Честное

слово, мне не стоило сюда приезжать. И я сделала все возможное, чтобы подкрепить отказ парочкой надежных аргументов.

Во-первых, последние шесть месяцев я вообще не появляюсь на людях, коротая дни в своей маленькой квартирке под крышей высотки в паре кварталов от центра. Я больше не хожу по магазинам, не бываю на вечеринках, не смотрю телевизор, в моем доме разбиты все зеркала кроме того, что висит в ванной. Я стала практически гуру в умении интернет-покупок одежды, обуви, продуктов и бытовой техники. Я больше не трачу деньги на дорогие абонементы в спортзал, потому что в подвале моего дома есть суровая мужская «качалка», где я - единственная девушка. За полгода я научилась не обижаться на «мелкую», «сопливую», «тощую» и доросла до «пуговицы». Надо видеть лица сорокалетних мужиков - а там только такие, никаких гламурных принцев - которые до сих пор дергаются и хотят подстраховать, когда я подхожу к штанге.

Во-вторых, я больше не Черная королева подиума. Я просто Аврора Шереметьева - и моя жизнь перечеркнута аварией, подробности которой газетчики до сих пор смакуют с остервенением дорвавшихся до мозговых костей голодных псов. Любое мое появление на публике тут же поднимает новое бурление. Месяц назад, когда я рискнула выползти из своего логова, эти стервятники преследовали меня несколько кварталов. Все кончилось моей разбитой машиной. Опять.

Все, хватит с меня всего этого.

Я быстро подымаюсь, бормочу извинения пополам с притянутыми за уши отговорками о не выключенном утюге. Счастье Наны и ребенок у нее на руках - это слишком большая красная тряпка для моего внутреннего быка по кличке «Сожаление». Хвала богам, Нана не из болтливых, и Марго до сих пор ничего не знает ни о моем случайном залете, ни о том, что в тот день, когда я осознала, что оставлю ребенка вопреки желанию его отца, мое тело решило иначе.

Счастье Наны слишком яркое и горячее, и оно обжигает. И это последнее, что нужно моим незажившим ранам.

— Аврора, подожди!
– Нана ловит меня за руку, удерживая на месте, хотя до спасительной двери остается всего несколько шагов.
– Тебе не обязательно уходить. Ты можешь остаться у нас. Я поговорила с Р’раном и он не против. Думаю… тебе нужен кто-то рядом.

Обалдеть. Она все решила, договорилась и принесла на блюдечке.

Я люблю свою младшую сестру, но иногда, вот как сейчас, она дико раздражает. И все же я сдерживаюсь. Она не виновата, что родилась такой мягкой, и не заслуживает того, чтобы нерадивая сестра марала своей желчью ее идеальное счастье.

— Спасибо за предложение, солнце, но я прекрасно справляюсь сама. Наслаждайся жизнью. Я люблю тебя.

Я чмокаю воздух у нее за ушами и быстро, пока Нана не увидела грусть на моем лице, ухожу.

В последнее время я стараюсь сама не садиться за руль. После той аварии еще несколько месяцев ходила к психологу, справляясь со страхом дороги и кошмарами. А когда, наконец, отошла, попала в аварию снова. Правда, тогда уже по своей вине, потому что пыталась сбежать от папарацци. К счастью, в нашей семье есть сестра, которая вытащила золотой билет, и Р’рану Шад’Арэну хватило пары звонков, чтобы информация об инцидент не просочился в прессу.

Но сегодня придется вести самой, потому что водитель…

Я кривлюсь, вспоминая нашу утреннюю перепалку. Характер у меня и до аварии был не сахар, а теперь, как говорит Марго, я стала просто мегерой. Так проще жить: отсекать от себя людей, которые не в состоянии вынести темную часть меня, потому что свою «светлую» сторону я ненавижу всей душой. Она сделала меня слабой, позволила увлечься не тем человеком, сделала слепой и наивной.

«Все хорошо, Аврора, - уговариваю себя, садясь за руль. Глубоко и рвано дышу, пытаясь успокоить текущую по венам панику.
– Сюда же ты как-то доехала без приключений. Все будет хорошо, просто уже заводи мотор и поехали отсюда, пока в светлую голову Наны не пришла еще одна идея насчет твоего спасения».

Я вожу маленькую черную машину: неприглядную, неприметную, такую, которая легко затеряется в потоке автомобилей на магистрали или запросто проскользнет даже в узкий переулок.

Медленно, но все-таки выезжаю за ворота шикарного особняка Шад’Арэнов.

И только когда он полностью исчезает из зеркала заднего вида, сильно, до крови, кусаю себя за губу. Я так завидую ей, моей маленькой и покладистой Нане. У нее есть все: верный любящий муж - первый красавец, деньги, положение, сын, любимое дело, в которое она, несмотря на недавние роды, так рьяно окунулась, что не удивлюсь, если в скором времени громко заявит о себе. А ведь это должна была быть я: Аврора Шереметьева, Черная королева подиума, самая яркая звезда на модном небосклоне, та, чьего мимолетного взгляда добивались миллионеры и актеры первой величины. А теперь от прошлой жизни у меня остался только шрам, из-за которого я вынуждена носить по-монашески застегнутые под самое горло платья.

Я до судороги сжимаю пальцы на руле. Воспоминания о горящей машине, об отражении в проклятом осколке собственного изувеченного ужасом лица - все это ничто в сравнении с той болью, которую я испытываю, глядя на сбывшуюся у другой мою собственную мечту. Нана не виновата, но я все равно чувствую ее воровкой.

Напряжение в салоне душит. Воздух становится плотным от моего тяжелого дыхания, поэтому я наугад нахожу радиостанцию и добавляю звук. В виски бьет несвязный хаос электронных звуков и ударных.

Я поворачиваю направо, выбирая самую короткую дорогу до дома. Но поздно понимаю, что это была плохая идея, ведь ехать придется по главным улицам города. На светофоре достаю из багажника солнцезащитные очки, хоть погода такая, что вот-вот хлынет дождь. Смотрю на себя в зеркало, проверяя, хорошо ли замаскировалась - и вижу сзади мотоциклистов, один из которых энергично тычет в меня пальцем, пока второй достает из сумки камеру.

Нет, ради Богов, только не это…

Я нервно стучу пальцами по рулю, пытаясь отвернуться и сделать вид, что охотники за сенсацией ошиблись, но их проклятый мотоцикл уже поравнялся с моей машиной и вспышки камеры через стекло слепят, заставляя веки полыхать огнем. Пытаюсь прикрыться рукой, но тщетно. Они что-то орут, перекрикивая друг друга, тот, что держит руль, одной рукой делает характерный жест, предлагая мне задрать свитер.

Понятия не имею, как удается не сорваться с места, нарушив сразу несколько правил дорожного движения. Сцепила зубы и жду, пока светофор подмигнет зеленым. И до отказа вдавливаю педаль газа в пол. Перед глазами растекается красное марево от вспышек, и я с ужасом осознаю, что еду почти вслепую. Что вижу не дорогу, а только «огрызки» фонарных столбов вокруг. Пытаюсь сбавить скорость и прижаться к обочине, но придурки на мотоцикле обгоняют меня на крутом вираже и прежде, чем я успеваю прикрыть лицо рукой, тот, что сидит сзади, снова фотографирует.