Невеста лорда Кэрью

Бэлоу Мэри

«Как жаль!» – подумал он.

Но даже и теперь ему пришлось ждать – она захотела подняться наверх вымыть руки и причесаться, хотя, по его мнению, и так выглядела прекрасно. На лестнице она приостановилась и оглянулась на него. Но все-таки пошла дальше.

Она пробыла наверху не более десяти минут, но ему они показались десятью часами. Но вот он услышал, как дверь библиотеки открылась у него за спиной, и обернулся. Она вошла прелестная, все еще улыбающаяся.

Его жена. Его любовь.

Дверь за ней захлопнулась, и она вдруг остановилась.

Он думал, что она поспешит к нему в объятия.

– Что случилось? – спросила Саманта, склонив голову к плечу. Улыбка медленно сходила с ее уст. – В чем дело, Хартли?

– Почему вы вышли за меня замуж? – спросил он.

Маркиз наблюдал, как глаза Саманты расширились от удивления. И от чего-то еще.

Глава 15

Солнечный день вдруг потускнел. Саманта не поняла, о чем он ее спрашивает, но одно она поняла очень отчетливо: мечта ее меркнет, она пробуждается от сна. Ее принуждают пробудиться.

– Что? – спросила она. И не была уверена, что хотя бы один звук слетел с ее губ.

– Почему вы вышли за меня замуж? – повторил маркиз. – Потому что вы любите меня, Саманта?

Ложь уже готова была сорваться с ее губ, но не сорвалась. Саманта смотрела на маркиза – на человека, которого она больше, чем кого бы то ни было, хотела защитить от боли.

– Что случилось? – снова спросила она.

– Зачем же отвечать вопросом на вопрос? – сказал Хартли. – Разве вам очень трудно ответить прямо, Саманта? Скажите просто «да» или «нет», и для меня будет достаточно.

Глаза у Хартли были теперь совсем другие – свет, который горел в них с того вечера, когда он встретил Саманту на балу у леди Рочестер, погас. Глупо было не понять раньше, что это был свет любви. Теперь он погас.

– Тогда скажите мне вот что, – продолжал Хартли. – И будем честны друг с другом. Вы все еще любите его?

Что-то оборвалось, умерло в Саманте. То, что расцвело в ней со дня свадьбы, то, что она не определяла словами и почти не замечала.

– Что он сказал вам? – спросила она. Глаза у маркиза стали еще холоднее.

– Мне приходится отметить, – сказал он, – что вы даже не спрашиваете, кого я имею в виду.

– Что он сказал вам? – повторила Саманта. Она нащупала ручку двери у себя за спиной, ухватилась за нее и прислонилась к двери, как будто искала опору.

– Сказал о том, что было шесть лет назад, и об этой весне.

– И вы ему поверили? – спросила Саманта.

– Я поверю вам, – сказал Хартли. – Расскажите мне, что случилось шесть лет назад.

Она на какие-то мгновения закрыла глаза и глубоко вздохнула. Как связано то, что случилось с ней шесть лет назад, с сегодняшним днем? Нет, конечно же, связано.

– Я была очень молода шесть лет назад, – начала Саманта, – только-только со школьной скамьи. А он был красивый, обаятельный и очень искушенный. Мне он не нравился, я считала его холодным. Я даже Дженни сказала, что я о нем думаю. Но это было до того,

как однажды вечером он поцеловал меня и сказал, что страстно в меня влюблен. Между нами не было ничего, он только бросал на меня то нежные, то полные отчаяния взгляды. Он сказал мне, что ради нашего с ним счастья я должна поговорить с Дженни и попросить ее расторгнуть помолвку. Сам он не может этого сделать, честь джентльмена запрещает ему.

– Саманта, вы считали его благородным человеком? – спросил маркиз.

– Нет! – горячо возразила она. – Но я верила, что он несчастлив, что он влюблен в меня и отчаянно страдает.

– Как и вы?

– Я не выполнила его просьбу, – продолжала Саманта. – Я боролась со своим чувством к нему. И очень мучилась, что Дженни собирается выйти замуж за человека, который ее не любит. Я молила Бога, чтобы эта помолвка была расторгнута и Дженни избежала бы злой участи, а мы с ним смогли бы соединиться, но когда помолвка и вправду была разорвана, это было ужасно. О Боже, это было страшно! Для Дженни это обернулось публичным позором. Дядя Джеральд отхлестал ее тростью и готовился отослать чуть ли не в заточение. А хуже всего – так тогда мне казалось – было то, что Габриэль требовал, чтобы она вышла за него замуж. И я во всем винила себя.

– Но это было не так?

– Не так. – Саманта закрыла лицо руками и с трудом перевела дыхание. – Но я во всем винила себя. Если бы я не подчинилась Лайонелу… Он не любил меня, а лишь хотел меня использовать. Он надсмеялся надо мной, когда я подошла к нему, после того как помолвка с Дженни была расторгнута. Он дал мне понять, что я просто-напросто глупая девчонка. А я, конечно, такой и была. С тех пор я ненавижу его.

– Ненавидите? – переспросил Хартли. – Но ненависть – это сильное чувство, Саманта. Говорят, от ненависти до любви один шаг.

– Да, – безжизненным голосом произнесла она. – Так говорят. Я все еще ненавижу его, и сейчас больше, чем когда-либо. Отчего ему захотелось причинить боль собственному кузену?

– Ему доставляет удовольствие причинять боль людям, – сказал Хартли. – Саманта, расскажите мне об этой весне.

– Нечего рассказывать. – Накануне бала у леди Рочсстер я увидела его в парке. Я не знала, что он вернулся в Англию. Я испугалась. А потом он появился на балу и пригласил меня на вальс. Я приняла приглашение. Вот и все. Ах да, на следующий день он нанес визит моей тетушке и мне.

– До того как приехал я? – спросил маркиз.

– Да.

– Вы были напуганы – чего вы испугались? Что он оскорбит вас?

– Нет. – Саманта вдруг почувствовала страшную усталость. Ей хотелось опуститься на пол и заснуть. Но она должна была отвечать ему. Он не склонен был прекращать разговор. И сейчас ей предстояло отплатить за дружбу, которой она так радовалась. Друзья должны быть честны и ничего не скрывать друг от друга. – Нет, я не боялась, что он сделает что-то плохое. Что он… Я боялась, что моя ненависть…