Невеста лунного огня
Шрифт:
Я отошла от стены.
— Откройся, — сказала я.
Стена послушалась, и дверь отъехала. Голая высокая женщина стояла на пороге с накрытым подносом в руках. Она улыбнулась мне, показывая острые зубы. Я задумалась, были ли улыбки естественными для женщин-фейри ее вида, или она пыталась больше напоминать человека. Маленькие усики неуверенно покачивались, женщина подняла поднос.
— О. Да, входи, — я отошла, пропуская женщину. Я указала на стол с украшениями и подносом с остатками ужина. — Д-думаю, можно поставить там.
Женщина щебетала. Она подвинула поднос в одну руку, другой
— Да. Спасибо, — я робко подошла к ней. Я не привыкла к такому уходу. Еще и от кого-то такого странного. И голого.
Женщина пошевелила усиками и сказала что-то своим странным голосом, поднимая крышку. Я моргнула и отпрянула, испугавшись. Улыбка зеленой женщины пропала, она убрала крышку и посмотрела на поднос.
Маленький мужчина с ушами летучей мыши сидел посреди пустой миски, облизывая пальцы длинным лиловым языком. Капля каши на его голове была как белая мягкая шляпа, а его живот был пухлым и вытянувшимся между двух худых ног. Он усмехнулся зеленой женщине и пошевелил ушами, а потом хитро подмигнул мне.
Зеленая женщина завизжала, бросила крышку и поднос с пустыми тарелками на пол с жутким грохотом, часть посуды разбилась. Она бросилась за маленьким мужчиной. Он уклонился, но был недостаточно быстрым. Зеленая женщина поймала его за большое ухо, и он закричал пискляво и невнятно. Мне не нужно было понимать язык, чтобы узнать ругательства. Зеленая женщина в гневе сжала длинными пальцами горло мужчины, перевернула его и стала бить головой об стол. Украшения на другой стороне падали потоком блестящих камней, и пустая миска рухнула на пол, добавив осколки фарфора в бардак.
— Семь богов! — закричала я, прыгнув к зеленой женщине и схватив ее за руку. — О, семь богов, что ты творишь? Не убивай его! Это просто каша!
Зеленая женщина зашипела, ее усики торчали прямо, дрожа от гнева. Маленький мужчина в ее кулаке мотал головой, моргал большими глазами, глядя на меня. Он выругался еще раз и пошевелил ушами. Зеленая женщина снова разозлилась, повернулась и прыгнула к стене, продолжила бить существо головой там.
— Стой! — я сделала шаг, замерла и выпрямилась. — Я приказываю остановиться!
Зеленая женщина застыла, рука была в воздухе. Она посмотрела на меня, недовольно щуря черные глаза. Маленький мужчина высунул длинный лиловый язык и пошевелил им, заставляя ее зашипеть снова.
— Опусти его, — сказала я. — Мягко!
Последнее слово прозвучало поздно. Зеленая женщина разжала пальцы, и мужчина рухнул головой на твердый пол. Он замер на миг, растянувшись, оглушенный.
А потом вскочил, повернулся и поклонился мне, выглядя глупо из-за костлявого голого зада, торчащего в воздухе при поклоне. Он выпрямился и станцевал, а потом побежал к камину. Он пропал в дымоходе за миг.
Зеленая женщина печально посмотрела на битую посуду. Тихое мяуканье зазвучало из ее горла. Она плакала?
— Не переживай, — сказала я, протянула руку, но не осмелилась коснуться ее кожистой зеленой руки. — Я не была голодна. Но если ты хочешь помочь, я бы хотела помыться.
Женщина склонила голову, усики подрагивали. Я потянула себя за плате, которое стало грязным за несколько дней, которые я его не меняла.
— Помыться, понимаешь? — я чуть нахмурилась. — Я точно слышала, как ты и твои друзья говорили на моем языке той ночью. Или это были чары, чтобы я думала, что слышала вас? Я бы хотела воды, пожалуйста. Чистой воды, — я изобразила, как умываюсь.
Усики зеленой женщины на этом поднялись. Она сжала мою ладонь и, бодро щебеча, повела меня по комнате. Я поняла, куда мы шли, до того, как дверь купальни открылась.
— О, нет! — я вырвалась. — Нет, я не хочу… погружаться! Чаши с водой и ткани хватит.
Женщина или не слышала, или не понимала. Она прошла в купальню, маня меня руками. Я с неохотой прошла к проему и заглянула внутрь, смотрела, как зеленая женщина двигалась там, брала и опускала разные бутылочки, гребни и щетки, ткани. Она нашла белое платье на полу и подняла его, цокая и качая головой.
А потом она бросила платье на пустой стул и, к моему удивлению, нырнула в пруд. Она скользила в воде, как рыба, проплыла три круга и всплыла для воздуха. Она отбросила с темных глаз мелкие кудри и радостно защебетала, маня меня.
— Эм, — я прошла в комнату и осторожно посмотрела за край пруда. — Я… мой вид не купается группами.
Женщина моргнула и снова защебетала. Ее нагота беспокоила ее мало, и моя скромность могла веселить ее. Когда я покачала головой, она выбралась из воды, встряхнулась и прошла к столу бутылочек и мыла. Она выбрала одну, откупорила и поднесла к моему носу.
Пахло чудесно. Слаще роз. Глубже, почти как сливами. Я не смогла подавить одобрительный вздох. Женщина обрадовалась, стала наливать содержимое бутылочку в воду. Вода пенилась, наполняя воздух этим вкусным ароматом. Под пузырьками вода стала лиловой.
Я сжала губы и посмотрела на зеленую женщину. Она кивнула, усики покачивались.
— О, ладно! — завопила я, потянув за шнурки платья. — Ладно, ты победила.
Купальня была красивой. Очень красивой. Семь богов! Как давно я не вытаскивала старую медную ванну на кухню дома, наполняя ее водой, которая быстро из горячей становилась чуть теплой, и залезала в нее? Я не помнила. Я годы назад использовала последнее мягкое ароматное мыло из запаса матери. Я годами терла кожу твердыми кусками щелочного мыла или просто терла ее пемзой.
Это было блаженством.
Пруд был глубже в центре, вода почти доходила до моего подбородка, но по краям я могла сидеть. Я плавала в воде среди ароматных пузырей. Несколько раз сияющие сферы под водой задевали мои ноги. Они были неожиданно склизкими и даже мягкими, и я вскрикнула в первый раз. Но я быстро привыкла к ним. Если это были живые существа, они были нежными, были рады плавать за мной в воде, словно три сияющих щенка.
Я поплескалась немного и поймала взгляд зеленой женщины. Она сидела, опустив ноги в пруд, поманила меня к себе, поднимая гребень и еще бутылочку. Я послушалась, позволила зеленой женщине распутать мои волосы, а потом втереть сладко пахнущее масло в кожу головы.