Невеста младшего брата

Николаева Елена

Взгляд похоже немного оттаял. И лицо…

Оно будто приобрело более ясное выражение.

Бож-ж-же…

Когда этот долгий вечер закончится? Как мне всё это пережить?

— П-простите… Я не х-хотела… — запинаясь, зачем-то пытаюсь извиниться, хоть и понимаю, что просить прощения в этой ситуации мне не за что.

— Не хотела, но завела…

Пожарский неожиданно ухмыляется, отпуская мои руки и обхватывая меня за талию, чтобы удержать на ногах. При этом не упускает возможности протаранить мой живот своим напряженным бугром и скользнуть

ладонью по позвоночнику вверх к затылку. Мягко обхватить шею.

— Это вышло случайно… — судорожно вздыхаю, когда его лицо застывает напротив моего на расстоянии выдоха.

Мне всё ещё адски холодно. Я стою перед ним абсолютно голая. С обнаженной душой. Надеюсь на его благоразумие. На то, что он не станет брать меня в душе.

Хотя бы не здесь и не сейчас.

— Знаю. Поэтому не сержусь. Расслабься, малыш… Не нужно передо мной оправдываться. Сам виноват.

Ледяные струи воды становятся тёплыми, а следом и вовсе обжигают. Душевая кабина мгновенно наполняется паром. Он проникает не только в лёгкие, но и глубоко в кожу, обволакивает нас обоих теплом. Но лично мне не удается согреться даже после того, как Пожарский отрегулировал температуру воды.

Я всё ещё дрожу, инстинктивно прижимаясь всем телом к мужчине и нерешительно обнимая его за талию.

Прикрывая веки, улетаю. Дыхание Максима Андреевича касается моих губ. Будоражит и щекочет…

— Болит ещё? — интересуется он, накрывая ладонью мой гладкий лобок. Я согласно киваю, но когда пальцы мужчины ныряют в развилку между ног и дразняще проходятся по чувствительным складкам, затрагивая клитор, я всхлипываю, глотая рвущийся наружу сладостный стон. Обнимаю его крепче, впиваясь пальцами в рёбра под мышками. Прикусываю нижнюю губу и продолжаю дрожать. Но уже не от холода, а от знакомых ощущений, которые дарят умелые руки Максима Андреевича.

— У тебя красивый «цветок», Ива… — он мягко раздвигает фалангами складочки, вжимаясь подушечками в преддверие влагалища.

Не выдержав, я издаю тихий стон.

— Кожа очень нежная, бархатная… Гладкие лепестки снаружи и внутри… как у едва раскрывшегося бутона… — он смущает меня своим неожиданным комплиментом, заботливо поглаживая натертые во время секса места, а я даже не сопротивляюсь. Наслаждаюсь приятным моментом…

— Очень хорошая девочка… Вкусная… — выдыхая, Пожарский нехотя убирает от промежности руку. Я с облегчением вздыхаю.

Боже мой… Кажется, пронесло…

Глава 26

Ива

— Проголодалась? — спрашивает Пожарский, пялясь на мои губы.

Я делаю то же самое. Изучаю его рот. Он очень красивый и чувственный. Губы в меру полные. С приподнятыми уголками. Страстные, манящие, безумно сексуальные. Их хочется бесконечно целовать...

— Ива? — хозяин дома негромко напоминает о себе, сжимая ладонью мой затылок.

— Очень! — Опомнившись, быстро подставляю лицо под струи воды. Словно они способны смыть следы моего смятения.

Мы медленно разлепляемся.

Я делаю резкий вдох и радуюсь тому, что этот сильный и возбуждённый мужчина неохотно выпускает меня из рук.

Господи… Не то, чтобы я этого хотела… То есть хотела… Просто… Не знаю... Смешно, конечно…

Я не понимаю, что со мной происходит. Я абсолютно запуталась в себе. В своих чувствах. В желаниях. В потребностях.

Пару минут назад я рыдала в истерике, а сейчас мне хочется радоваться этому чудесному кратковременному моменту.

— Можешь взять мой халат, — губы Пожарского трогает изумительная улыбка. Я не успеваю сойти с ума, как она исчезает с его лица.

— А вы? — неуверенно произношу я, натыкаясь на взгляд тёмно-карих глаз перед собой.

— У меня ещё один найдется.

— Точно? — глупо переспрашиваю.

Наверное потому что нервничаю и не знаю, что будет дальше.

— Точно, — утверждает Максим Андреевич и отходит в сторону. Снимает с себя мокрую футболку. Зацепив горловиной бровь, раздраженно шипит и бросает вещь под ноги.

— Вам нужно заменить пластырь. Этот намок, — инстинктивно бросаюсь ему помочь. О том, что я голая, вспоминаю в последний момент, когда ловлю на себе многозначительный взгляд Пожарского.

— Ива, — сухо выцеживает он. Я стопорюсь. В голове сбиваются шестеренки. Мысли разлетаются, как напуганные голуби.

— Д-давай-те, я п-посмотрю, — запнувшись, резко прикрываю стратегические места руками.

Выгляжу полной дурой. Да, блин! И это после всего, что между нами было на том треклятом чертовом столе! Монстр смотрит так, что всё моё тело воспламеняется огнём от стоп до самой макушки. Как будто он готов меня сожрать.

— Малыш, я не каменный, — хрипло выдавливает он, пригвождая меня к месту голодным взглядом. — Посмотришь потом. Сначала оденься и принеси мне полотенце.

— Д-да… Уже иду. — Всё ещё подтормаживаю, невинно хлопая ресницами. Не могу разорвать с ним зрительный контакт.

Тянет к нему очень сильно. Почему так происходит — у меня нет объяснений. Абсолютно никаких.

Я никогда не засматривалась на взрослых и опасных мужчин. Но от Максима Андреевича не могу оторвать взгляда. Мне нравятся черты его мужественного лица. Структура его спортивного тела. Глядя на него, я испытываю симпатию и даже интерес без проявления каких-либо сексуальных действий или чувств.

— Ива, — он вынуждает прервать мысли и вздрогнуть от резкости тона. Ждёт, что я покину душевую кабину и оставлю на какое-то время его в покое.

— Ухожу... — с моих губ срывается резкий выдох. Всё ещё смотрю на него и чувствую, как ноги становятся свинцовыми. Не могу ими пошевелить. Пульс в ушах по сотому кругу набирает обороты. Зашкаливает и оглушает. А всё потому, что Пожарский подходит ко мне впритык. Зарывшись пятерней в моих волосах на затылке, сжимает их в кулак.

— Непослушная… Хочешь, чтобы я трахнул тебя здесь? — шумно выдыхает, намеренно продирая щетиной моё лицо. — Сзади или спереди, И-и-ива?