Невеста на откуп
Шрифт:
В-третьих, у отпрысков знатных семейств последний этап обучения назывался «выбросить из гнезда». Девушка или парень должны были без поддержки или с минимальной поддержкой родственников устроиться среди обычных людей. Часто наследников и наследниц отправляли в другой клан. Справятся – хорошо, нет – значит, не готовы для самостоятельной жизни.
Господин Ирв рассказывал, как у молодого врача в госпитале случайно увидел магическую татуировку, которая означала принадлежность к аристократии. Парень работал со всеми на равных, общался без снобизма, поэтому Асан был очень удивлен,
Возможно, именно поэтому у горцев не было пропасти между знатными и незнатными людьми. Аристократы подчас специально одевались без изысков, желая таким образом подчеркнуть, что близки к народу. Неудивительно, что и общались они со всеми ровно вне зависимости от происхождения.
Как оказалось, горцы действительно не делали разницы между рожденными в браке детьми и незаконнорожденными. Асан Ирв рассказывал об одной женщине, которая готовила для каменщиков. Оказалось, что неё было трое детей от трех разных отцов. Мужчины неженаты и жили далеко, но примерно раз в месяц каждый из них навещал своего ребенка, помогал по хозяйству, а если не мог этого сделать, присылал деньги. При этом к женщине относились с уважением и почтением, а детей баловали и привечали.
Служанка, которая, сидя в комнате, невольно слушала о традициях в Тасаре, охала и причитала о блуде и грешницах. Господин Ирв так на неё глянул, что женщина замолчала и только после того, как занятие закончилось, пробурчала себе под нос:
– Понятно, почему герцог Люсинду к горцам не послал, если там такое бесчестье на каждом шагу…
Сомневаюсь, конечно, что все так и было. Радовало, что хотя бы тут отец не соврал. Может, мне действительно лучше будет в Тасаре? Муж и его родственники не станут хуже ко мне относиться, из-за того, что я родилась вне брака. Чем больше я об этом думала, тем больше уверенности обретала. Если все так, как рассказывает господин Ирв, то в Тасаре я не пропаду.
Законы горцев суровы: за неподчинение приказу – смерть; за лжесвидетельство – смерть; за кража – отработка, если первое нарушение, за повторое – отрубают руку, за третье – смерть. И в таком духе весь остальной кодекс. Для аристократов не было никаких поблажек: их так же казнили за нарушение законов. Но зато в Тасаре почти не было преступности.
Несмотря на то, что я расспросила обо всем, что знал господин Ирв, к отгадке так и не приблизилась. Не понятно, что задумал отец и почему герцогиня так уверена в том, что свадьбы не будет?
Служанки не хотели обсуждать свою хозяйку – к сожалению, прямой запрет Её Светлости они обойти не могли. Это расстраивало. Зато количество яда, которое стала выдавать Люсинда, сократилось. Теперь она больше молчала, иногда поглядывая на меня свысока, усмехаясь и злорадствуя. Это нервировало. Мне ужасно не хватало информации.
Тем не менее, в моих поисках истины была и положительная сторона: я сумела подружиться с некоторыми слугами. Несколько дней назад пожилой конюх вспомнил, что случайно слышал, как герцог говорил с каким-то господином обо мне. Хотя дедушка не понял, о чем вели речь, но моё имя разобрал, а еще подробно описал того мужчину.
Среднего роста, худой, уже начинающий лысеть, тусклые, напомаженные волосы, маленькие глаза, тонкие губы и черные усики над ними. И весь какой-то излишне манерный и неприятный. Очень подозрительный тип. Зачем он приезжал к герцогу? Почему они говорили обо мне?
Я предположила, что этот человек, возможно, снова навестит отца, и тогда нужно будет сделать все, чтобы подслушать их разговор. Мне повезло. Комната для обучения окнами выходила на запасной вход. В тот день я занималась одна, пожилая служанка дремала в кресле, присматривая за моей честью.
Вдруг к запасному входу подъехали двое мужчины. Одного из них я узнала сразу – Алан, а вот второй точно подходил под описание, которое дал конюх. Надеюсь, у меня получится подслушать. По крайней мере, план у меня был.
Служанка так и не проснулась, когда я осторожно выскользнула за дверь. Понятное дело, отец с этим подозрительным господином будут разговаривать в кабинете. Значит, мне туда. На место я прибежала никем незамеченная, обхватила ручку двери соседней комнаты и потянула вниз. Есть! Замок так и не починили. Уверена, что экономка даже не рассказала о поломке хозяину, ведь в таком случае герцог сократил бы её жалование. Хотя женщина ни в чем не виновата: замок сломала я.
Дело в том, что рядом с кабинетом герцога была предусмотрена комната для секретаря, но не так давно мой отец рассчитал парня, который на него работал. О причине увольнения никто не знал, однако с той поры комната секретаря пустовала. Раз в неделю служанки убирались в помещении: экономка открывала несколько комнат на этаже, и женщины стирали пыль со шкафов и мыли полы.
Экономка должна была следить за уборкой, но обычно она занималась другими делами. Этим я и воспользовалась: пока служанки мыли полы в других помещениях на этаже, я незаметно сломала замок в комнате секретаря.
На самом деле это не так просто, как кажется, сломать замок так, чтобы он выглядел невредимым. Но я знала, как это сделать, правда, только в теории. Когда мы с мамой жили у дяди, он организовал что-то вроде школы для обучения сыновей купцов. Каждый день мальчишки ходили заниматься, общались друг с другом и хвалились достижениями.
Один из сорванцов рассказывал, что, несмотря на замок, залезает ночью в кладовку и ворует оттуда сладости. Конечно, ему не поверили, стали дразнить, тогда неслух продемонстрировал умение на другой двери. Нужно ли говорить, что мальчишка получил от своего отца такой нагоняй, что пару дней сидеть не мог?
Удивительно, что эти знания мне пригодились. Замок оказался не такой, как я помнила, но при помощи обычной шпильки и отвертки сломался, как миленький. И вот сегодня, спустя два дня после диверсии, я беспрепятственно проникла в комнату секретаря. Успела вовремя: Алан как раз довел незнакомца до кабинета отца, а сам удалился. Пока все складывалось так, как я планировала.
В кабинете отца, кроме окна был небольшой балкончик. По случаю жары, дверь балкона днем открывалась. Поскольку кабинет находился на третьем этаже, отец не опасался, что кто-то может случайно подслушать. А вот неслучайно…