Невеста на заклание
Шрифт:
— Ты мне очень нравишься, просто прелесть.
Дракончик выпустил раздвоенный язычок, словно пробовал мои слова на вкус.
— Быстрее! — вдруг занервничала Аиша, оглядываясь.
Дракончик тоже встрепенулся, пригнулся, сдавленно зашипел.
— Что происходит?
В жидкой лаве явственно появился кто-то новый. Кто-то очень большой.
— Быс-с-стрее, — выдохнула Аиша.
— Пойдешь ко мне? — спросила я у Саламандры.
Новое существо тоже оказалось огненным духом, только гигантом, причем, похоже, очень злым. Жар вновь начал причинять боль, и отрешиться уже не получалось. Большая Саламандра целенаправленно
— Й-у-у-й! — внезапно выдала «дочка», сорвалась с места и прыгнула мне на грудь. На несколько секунд мне стало легче: боль в очередной раз пропала и с каким-то даже облегчением хлебнула жидкого огня.
Малышка заслонила меня от родительского гнева, ткнулась носом в мой нос… И я ясно уловила ее отвращение. «Фу, вода». «Фу», — согласилась я мысленно и искренне передернулась, всего-то стоило вспомнить «Зеркало слез». «Я хочу обрести огонь. А ты хочешь увидеть настоящий мир за пределами рек лавы? Бескрайнее голубое небо, к которому можно подняться, леса, что щедро питают огонь?» От Саламандры пришла волна заинтересованности. Получается, мы можем общаться мысленно? Я представила Аишу — женщину, много веков назад точно так же обредшую огненную сестру. «Хочу также!» обрадовалась мелкая.
Взметнулись перепончатые огненные крылья. Зачем они в потоках пламени? Или за крылья я принимаю причудливые плавники?
«Угостишь?»
Чем? У меня же ничего при себе. Хотя… Роднятся ведь через кровь? К тому же кровь горячая, а красный — цвет огня. Не зря же поэты порой называют сердце пламенным. «Да». Мелькнул раздвоенный язычок, Саламандра распахнула зубастую пасть и вгрызлась мне в плечо. Я закричала, а Саламандра обернулась чистым огнем, который, казалось, прожигал себе путь к моей душе.
Саламандра хотела настоящего полета, и постепенно ее желания становились моими. От меня Саламандра получала человеческий разум, память и мою родную, и Ешмины. Мы горели и сплавлялись в единое целое.
В жерле стало слишком тесно, и мы… Нет, только я. Больше не было ни меня прошлой, ни Саламанды. Отныне я крылатая полноправная огнедара Ешмина Раммана. Имя…? Да пусть остается то, что я получила в наследство от светлой невесты. Я уже привыкла к нему, и мне так нравится, как Ленс тянет «Еш-ш-ши».
Большая Саламандра хлестнула хвостом. Выбор дочери, теперь я точно знала, что это моя мама, ее не радовал, но сделанное было необратимо. «Летай высоко и не забывай свой дом, я всегда буду рада тебя видеть».
Не было родни, а обрела сразу двух мам и двух пап. Но думать и анализировать не хотелось. Завуалированное прощение и пожелание счастья подействовали как глоток хорошего шампанского. Я, наконец, вырвалась из тесного жерла, вырвалась из-под дома, замерла на краю пропасти, выдохнула длинный-предлинный язык пламени, с наслаждением расправила крылья и, позабыв, что могу упасть, прыгнула вперед.
— Еши! — догнал меня крик Ленса, но я уже летела.
Ветер всегда казался мне чем-то неприятным, если это не легкий бриз в летнюю жару. Боги, как я ошибалась! Новая я удивлялась прежней слепоте. Сейчас я чувствовала воздух, чувствовала его потоки. Поймав восходящий, я распахнула крылья и позволила ветру поднять меня в заоблачную высь. Драконья ипостась воспринималась как родная. Хотя она и есть родная! Не для меня, разумеется, а для Саламандры.
Не выдержав переполняющих меня эмоций, я кувыркнулась в воздухе. Ух ты! Пытаться удержаться на спине пузом к верху тоже здорово и весело. А ведь можно и другие трюки придумывать, пробовать. А еще можно прорезать собой облака. Снежная крошка так приятно остужает разгоряченную чешую… Я выбрала самое толстое кучевое облако и зарылась в снег как в пух. Выдохнув пламя, я превратила часть снега в воду, которая, впрочем, быстро замерзла. Хм… а ведь таким образом я могу сделать себе настоящую горку и кататься!
Наверное, не остановись я и не увлекись строительством, Ленс бы меня так и не догнал. Только нагнал он на свою беду — кататься на недоделанной горке мне расхотелось, зато захотелось игры в салочки. О том, что Ленс устал и едва держится я просто не смогла вспомнить. Это не было безразличием, ни в коем случае. Просто огонь играл в крови, мозги временно отключились и адекватно оценивать действительность не получалось. Мой дракон — сильный дракон, а значит он меня обязательно догонит, только сначала пусть покажет, на что способен. Я облетела Ленса по дуге, выписала в воздухе замысловатую фигуру. Откуда что взялось? Инстинкты, не иначе. Главное, Ленс без слов все понял и помчался за мной, едва я свечкой взмыла еще выше.
Удирала я самозабвенно, с удовольствием, время от времени оглядывалась. Ленс держал дистанцию. Инстинкты говорили, что он дает мне покрасоваться. Правильно: не только же дракону показывать себя, но и драконице. Первая фигура высшего пилотажа — полет на спине. Почему нет? Мне же понравилось. И понеслось: спирали, крутые развороты, взлеты и почти отвесное скольжение вниз со сложенными крыльями.
Ленс приотстал. И еще немного приотстал. Инстинкты говорили, что дракон может прекратить преследование либо если он слишком слаб и не годится в пару, либо если драконица ему не понравилась, и он дает ей возможность уйти. Первый вариант не про Ленса. Второй… Именно боль мозги и прояснила. Я спешно сбавила скорость, и Ленс меня поймал. Прямо в воздухе мы сцепились лапами.
До меня с запозданием дошло, что мы сейчас выполняем драконий брачный ритуал. Но разве не этого я хотела? Я сжала когти еще сильнее. Мы словно сцепились в единое целое: морда к морде, живот к животу, хвост к хвосту.
Внизу проплывала земля. Открытая долина — то, что нужно. Вода бы не подошла. Мы одновременно сложили крылья, и началось бесконечное, захватывающее дух падение. Последнее предбрачное испытание: если не успеем расцепиться — разобьемся на смерть; если дракон отпустит когти первым, то брак считается несостоявшимся; и только если первой отпустит драконица, брак будет заключен.
Мы падали, падали… Ветер свистел в ушах. Счет пошел на последние сотни метров, затем просто метры. Я бы и рада уже разжать смертельную хватку, раскрыть крылья, но инстинкты требовали держаться крепче. Дракон должен быть не только сильным, но и смелым. А еще он должен показать, что жизнью готов рискнуть ради надежды соединить судьбы. Всплыло человеческое «как глупо». В поле зрения осталась лишь трава, но я все еще была уверена, что справлюсь. До земли метр.
Я разжала когти, оттолкнулась, выгнулась, замолотила крыльями. Но все равно проехалась пузом по острым камням. Переоценила я себя, ох, переоценила. Взлететь я не смогла. Трюк «мертвая петля» в моем исполнении вышел провальным. Хорошо, хоть обошлось без смерти исполнителя…