Невеста насилия
Шрифт:
Человек Лателлы с отяжелевшей от чревоугодия фигурой ждал за угловым столиком, читая в газете информацию о скачках. Полицейский сел напротив него. Хотя в пиццерии было многолюдно, стол был накрыт на двоих.
— Предупреждаю сразу, что не знаю, какой козел хотел замочить твоего босса, — начал Арт, намереваясь закончить побыстрее неприятную встречу. Джон Галанте поднял голову и расплылся в лучезарной улыбке.
— Какие проблемы, Арт? — поинтересовался он вкрадчиво.
— Ты — моя проблема, — проворчал Арт.
— Забавный ты, Арт, — Джон, ухмыляясь, нагнулся вперед и несколько
Арт посмотрел на него, стараясь сохранить спокойствие. Этот сукин сын умеет притворяться и соблюдать традиционный ритуал. Они смотрели друг другу в глаза холодно, без симпатии: полицейский, немецкое происхождение которого выдавали светлые волосы и матовый цвет кожи, и мафиози, средиземноморские корни которого угадывались в мягких чертах смуглого лица и густых черных волосах. Они были знакомы давно, по крайней мере лет двадцать, с тех еще пор, когда Галанте был букмейкером, а Бухман, новоиспеченный выпускник Академии, преисполненный святого рвения, поймал его с поличным в первый же день своего патрулирования. Сейчас обоим перевалило за сорок, но выглядели оба неплохо для своего возраста.
Теперь их объединяют общие интересы. С годами отношения изменились, и тем не менее они оставались чужими друг другу людьми, между которыми не было приязни.
— Твою дерьмовую пиццу я есть не буду, — проворчал Арт, — у меня от нее живот болит.
— Спагетти с маслом и котлету, — заказал Арт улыбчивой официантке, перечислившей ему сегодняшнее меню, — и пиво.
Джон Галанте с отвращением поморщился и заказал кабачки в пармезане и красное вино «Корво россо ди Салапарута».
— Я дорого бы дал, чтобы узнать, какие мысли бродят в ваших головах, — раздраженно сказал полицейский, стянув губами спагетти с вилки. Он спешил, надо было придумать сколько-нибудь убедительное объяснение его задержки для Софи, да и переносить отъезд он не собирается. Софи молода, красива, аппетитна, и ее внимание к нему зависит от того, как муж выполняет обещания.
— Кому удастся понять вас, макаронников, тот — молоток! У вас сплошь загадки, все запутано, все шиворот-навыворот, и вечно вы ходите вокруг да около.
Улыбка на красивом лице Джона сменилась выражением решительности и непреклонности. Галанте прекрасно понимал, что он не пригласил Арта, а вызвал его, и как бы полицейский ни вел себя, он обязан подчиняться. «Семья» Лателлы выплачивает ему ежемесячное пособие, в сравнении с которым зарплата полицейского — гроши. «Семья» считала это разумным помещением средств. Бухман устраивал так, что ребят Лателлы не трогали, и поставлял им полезную информацию, которую они использовали крайне осторожно, чтобы не подставлять Бухмана. В чрезвычайных обстоятельствах он незаменим и безотказен.
— Я спешу, Джон, — предупредил Арт. Но Джон и не думал отказываться от своей невозмутимой медлительности.
— Кошка торопится и рожает слепых котят, — парировал Галанте, продолжая неторопливо поглощать свои кабачки и запивать их красным вином. Независимо от того, какие задачи были поставлены перед Джоном Галанте, казалось, главная его цель — вывести из себя собеседника, вероятно,
— Преподносишь мне грошовый урок по философии? — разозлился полицейский. — Это что, предупреждение или твое обычное хамство. Никак не пойму вас, «макаронников», — снова повторил он.
Арт за долгие годы работы в полиции встречался с преступниками, кажется, любой национальности. Он имел дело с неграми, евреями, поляками, ирландцами, китайцами, пуэрториканцами, мексиканцами. Все они были предсказуемы. С итальянцами — другое дело. Никогда не знаешь, когда они покажут когти, когда — зубы. Они вспыльчивы и нелогичны. Да к тому же еще эта слюнявая привычка целоваться, даже мужчина с мужчиной.
Арт Бухман мог держать пари, что на мраморном столе морга лежать должен Альберт Кинничи, что было бы понятно после его откровений в Комиссии, а вместо этого — на тебе, произошло покушение на самого Фрэнка Лателлу.
— Все в порядке, Арт, — успокоил Галанте, внезапно посерьезнев и понизив голос.
— О'кей, — кивнул полицейский и жадно проглотил спагетти, накрученные на вилку.
— С заварухой возле «Плазы» мы разберемся сами. — Галанте запил глотком вина острые кабачки с пармезаном.
Полицейский поднял голову, перестал жевать и замер, глядя на Галанте с открытым ртом. Затем проглотил спагетти, словно таблетку, не прожевывая. Арт хорошо знал, что в этой среде грязное белье из дому не выносят, для чего же тогда срочно и так некстати вызвали его как раз, когда они с женой решили провести отпуск в Европе. Теперь он сгорал от любопытства.
— Так в чем же дело? — поторопил он.
— Фрэнк просит тебя оказать услугу, — лучезарно улыбнулся Галанте.
— Послушаем.
— Знаешь Тони Кроче?
— Из пиццерии «Кастелламаре»? — удивился полицейский.
— Его.
Множество вопросов крутились у Арта в голове, но он не задал ни одного. Уточнение ничего не изменит, только займет лишнее время. Да и вообще, детали его не касались, много лет подряд он служил Лателле и был с ним тесно связан. Он извлекал из этих отношений максимальную выгоду и подчинялся, не раздумывая.
— Резвый юноша, — сказал Джон, словно об озорном внуке. — За ним нужен глаз да глаз. Фрэнк интересуется, не связался ли он с дурной компанией? Если да, то он хочет знать когда, где и почему? — Джон откинулся на спинку стула, прикурил сигарету и закашлялся. — Эта проклятая привычка доведет меня до могилы.
Арту хотелось, чтобы это мрачное предсказание сбылось бы немедленно. «Разбирались бы сами в своем дерьме!» — подумал он и сказал:
— Работа может затянуться.
— Нам не к спеху.
Конечно, они не спешат, спешит он. Софи добрая и славная, но не потерпит, чтобы поездка снова откладывалась.
— Разумеется, лучше не откладывать в долгий ящик.
— Разумеется, — подтвердил Джон и посмотрел на него внимательно. — Какие проблемы, Арт?
— Мы с Софи как раз собирались прошвырнуться в Европу, — вяло возразил он.
— Старый континент испокон веков стоит на месте. И останется там еще долго, — попытался шутить Галанте.
— Какое отношение имеет Тони Кроче к событиям у «Плазы»? — спросил Арт, смирившись.