Невеста палача
Шрифт:
– Помоги, – говорю, а голос, как наждачная бумага скрипит. Поворачиваюсь к ней, рукой подзываю.
Замерла в нерешительности. В глазах испуг, но не меня она боится. Потекла ведь там в ванной. Неужели впервые мужика захотела? Болт болезненно пульсирует, набух так, что лопнуть готов.
– Ну… я жду, – б…я стыдно признаться, сгораю от предвкушения.
Идет неуверенно. Медленно. Губы приоткрыты. Она что издевается? Тут никакая выдержка не спасет.
– Что… что ты хочешь со мной сделать, – голос дрожит, а взгляд
Беру ее за руки кладу себе на болт. И чуть не завыл. Как током меня шибануло. Охреневаю. Тащусь. Плыву. Тонкие, неумелые пальцы на члене – запредельный кайф. Острый. Крышесносный.
Савельева не отпрянула. Руки не забрала. Изучать начала. Неумело так. Осторожно. Водит подушечками пальцев, смотрит на него, как на диковинку какую. Неужели реально ни одного мужика даже не трогала. Чистая. Совсем. Полностью.
Указательным пальцем по головке проводит.
– Гладкая такая… – бормочет. Второй рукой к яйцам подбирается. А там пожар. Горю, и не могу пошевелиться. Спугнуть не хочу. Сквозь пелену похоти продолжаю за ней наблюдать.
Не знаю, как сил хватает удержаться, не нагнуть, не всадить. Рукой за талию к себе ближе притягиваю. Она пахнет корицей. Дурман. Яд. Отрава. А хрен бы на что променял эти неумелые пальчики.
Обхватывает болт двумя руками. В одну ладошку не помещается. Какая же она маленькая. Аппетитная.
– Сильнее. Не раздавишь, – хриплю ей на ухо. Еле сдерживаюсь, чтоб языком по лебединой шее не провести.
Слушается, обхватывает чуть сильнее. Ни одна искусная шлюха до такого меня не доводила.
– Тебе нравится? – спрашивает, еще больше румянцем заливаясь.
Не в целке дело. Это все пустое. Смотрю, и кажется – душа непорочная стоит. Не измазанная. Незапятнанная.
Обхватываю ее руки своими. До одури сжимаю. И болт натираю. Глаза не закрываю. На нее смотрю. Кайф бешеный пронзает. Как долбанный феникс, сгораю и возрождаюсь.
Сперма ей на руки льется. Не отбегает. Брезгливости нет. Только любопытство. Взгляд завороженный. Как с другой планеты на башку мою свалилась.
Потом и вообще аут. Прибила меня окончательно. Контрольный в голову. Подносит палец ко рту и облизывает его. Смачно так, с придыханием.
– Я где-то читала… – краснеет, запинается. Но продолжает ахинею нести, – Что мужская сперма полезная.
А я стою и пялюсь на нее. Как слюнтяй. Рот открыл. Похоть мозги вконец расправила. Болт уже готов. Во всех местах ее распечатать тянется.
– И как? – пытаюсь собраться. Ни хрена слив спермы не помог.
– Странный вкус, – облизывает нижнюю губу, улыбается, как-то пьяно, дико, – Мне нравится.
Смотрю и фальши не вижу. А должен. Не существует такой непорочности. В природе нет. Извелись такие бабы. Играет роль, чертовка. Ох…енно играет.
Я же уже стрелянный. Проходил. Мне что мало? Опять повтора хочу? Выдрать и забыть. Все ложь.
Смотрю на палец. На глазищи ее одурманенные и погибаю. Нет. Выдрать ее определенно надо. А потом забыть. Стереть с лица земли. Чистая тварь, а играет искусно. До печенок зацепила.
О деле надо думать. С Антоном встретиться. Пора в себя приходить. А у меня только аппетит разыгрался. Раздразнил себя до предела.
– Чушь не неси, – беру ее за руку, тащу в ванную комнату.
Смывает сперму с рук. А я хочу новую порцию на ее пальцах оставить. И не только на них. Всю ее семенем залить.
Умывается. Поднимает мокрое лицо. Пошатнулся, в стену уперся. Что творит, сука?! Соблазняет, как дышит. Легко. Непринужденно. Ну что за зараза на мою голову?!
Вода по миловидному личику стекает. А глаза меня прожигают. Так словно чет сморознуть хочет, и не решается. Дурдом. Доведет меня Савельева.
Подходит. К ранам от своих коготков прикасается, по телу разряды тока пускает.
– Больно? Прости, – шепчет губами мокрыми.
– Я сказал не трогать меня, – рычу со злостью. Похоть прогоняю. Заставляю вспомнить всю лживую бабскую натуру. И эта подлючая. Они все одинаковы. Бабы состоят изо лжи. Насквозь брехней пропитаны.
Руку убрала. Смотрит на меня. На ресницах капли воды дрожат.
– Извини, – в пол уставилась.
Взваливаю себе на плечо. Несу обратно. Швыряю на кровать, к цепи ногу приковываю. Действую быстро. Не смотрю. Не говорю. Скорее надо от дурмана сбежать.
Холодный душ. Срочно.
Глава 10
Выходил из дома со странным щемящим чувством в груди. Хотелось развернуться, послать все к такой-то матери. Не пойдет. Дело прежде всего. Пока шел, пытаясь отогнать дурман. Старенькая серая машинка ждет меня на выезде из поселка.
– Здарова, – забрался на переднее сиденье.
– Угу, – Антон тут же тронулся с места. По сжатым губам ясно – он не в духе.
Минут пятнадцать ехали в тишине. Я уставился в окно. На душе – как стая птиц насрала.
– Ты новости смотрел? Или как в танке ничего не вижу, ни фига не знаю? – он посмотрел на меня, сдвинув пшеничные брови в одну густую линию.
– Я по курсах, – бросаю вяло. Не хватало еще, чтобы мне промывку мозгов устроил.
– Вот скажи мне на хрена тогда, ты Савельеву в хату притащил? Не мог там грохнуть? Тебе е…ть некого? Так сейчас исправим.
– Это моя проблема. И я с ней разгребусь, – достаю сигарету, жадно затягиваюсь.
– Это общая проблема, Руслан. Не хотел убивать? Оставил бы там. Только главное, чтоб рожу твою не узрела. Она нам погоды не делала, – Антон надавил на газ, нервно елозя руками по рулю. – А теперь только пуля. Вывезем труп в лесополосу. Дам наводку, обнаружат. Ни у дальше пусть гипотезы строят, расследуют.