Невеста плантатора
Шрифт:
Силия разрыдалась. Ну зачем, зачем ей этот выбор? С Рональдом надежно и спокойно, а с темноволосым страшно и тревожно…
Она попыталась убежать от обоих и вдруг оказалась на берегу океана на желтом песке. Прилив усиливался, и каждый шаг давался все труднее — влажный, зыбучий песок засасывал. Остановившись, Силия обернулась, встретилась взглядом с преследователем и протянула руки с мольбой о помощи.
А он стоял и улыбался — мрачный пират, ее наваждение.
Глава 5
— «Моя дорогая
Рональд Уинвуд, обнаженный и потный, лежал на животе. Перед ним на кровати стоял письменный прибор.
Верхом на нем сидела его любовница и из-за плеча следила за каждым движением Рональда. Стоило ему не угодить ей, как она пребольно шлепала его по ягодице.
Боже, какая же Адриана тигрица! Рональд отчетливо представлял себе девушку: рыжеватые волосы, разметавшиеся по холодному, бесстрастному лицу, глаза, напоминающие по цвету старый коньяк и сверкающие триумфом. Колени плотно обхватили его бедра. Нагая, она склонилась над ним, и раскачивающиеся груди касались его спины — чтобы он ощущал ее присутствие.
Как же писать своей далекой, почти забытой нареченной, когда эта женщина так мучает и изводит его, заставляя желать ее?
От нового шлепка он вскрикнул — не от боли, а от удовольствия.
— Ронни! Я же сказала: пиши! Con passione — capisce? [3] Твоя невеста нужна нам здесь. Понял? Ну давай! А если не способен сам сочинить любовное послание, я тебе помогу подобрать нужные слова. И ты их напишешь! Надо расшевелить это унылое создание, пусть почувствует обожание и незнакомое влечение к тебе, всколыхнется. Пиши, я продиктую. Мне удастся соблазнить ее, пробудить ото сна, разжечь интерес к неведомому.
3
Со страстью — понимаешь? (ит.)
Под диктовку Адрианы Рональд писал совсем не так, как прежде. Это походило на любовную поэму: в туманных образах он намекал, что желает Силию, тоскует о ней, мечтает, чтобы она стала его женой и единственной возлюбленной.
— «Carissima» [4] , Адриана? Так и писать? Этой жеманной девственнице?
Она шлепнула его снова.
— Пиши! Все вы, мужчины, кретины! Не представляете, что творится в женском сердце. Ну продолжай: «Dolce amore [5] , как мне хочется обнять тебя…»
4
Дражайшая (ит.).
5
Дорогая возлюбленная {ит.).
На этот раз Адриана ущипнула его, и Рональд взвыл от боли.
— Сначала обласкай словами невесту, и если на славу потрудишься и заставишь ее приехать сюда, я позволю тебе обласкать меня…
Грант потянулся и лениво провел рукой по бедру обнаженной Марвеллы Мерривейл.
Милая Марвелла — такая красивая, опытная и практичная. Ему повезло, что он встретил ее. Она никогда ни в чем не откажет, а если наскучит, Грант может уйти, оставив на память бриллиантовое ожерелье.
Даже во сне Марвелла выглядела так же, как наяву, словно следила за собой, — эффектная, деловая. Совсем непохожая на подопечную мачехи — эту яркую цыганку…
Черт побери, он не желает вспоминать о ней, особенно этим утром.
Но едва Грант решил овладеть Марвеллой, как в дверь спальни тихо постучали.
Проклятие! Грант не откликнулся, но стук повторился.
— Что? В чем дело? — громко спросил он, и Марвелла проснулась от звука его голоса и ласкового прикосновения.
На пороге появился лакей.
— Ради всего святого, что тебе надо?
— Сэр, там… там…
— Я что, опаздываю на похороны или ко мне леди?
Марвелла взвизгнула. Лакей посторонился и пропустил Уили.
Любовница нырнула под одеяло, а Грант не мигая уставился на мачеху.
— Клянусь небесами, Уили, на этот раз ты зашла слишком далеко! Даже такая несносно властная женщина должна помнить, что мне не шестнадцать лет. Господи, неужели у тебя не осталось ни капли такта?
Уили, пропустив его тираду мимо ушей, склонилась над постелью.
— Марвелла, дорогая, доброе утро. Нет-нет, отвечать не обязательно. Это было бы неприлично. Я подожду в приемной, пока вы не приведете себя в порядок.
— Уили! — оборвал ее Грант.
— Только не ругай беднягу Тернера. Во всем виновата я. Утром мы собирались на верховую прогулку, но вижу, ты уже объездил кобылку… Грант, мне необходимо с тобой поговорить, а Марвелле следует знать, что муж, решив сделать ей сюрприз, направляется домой. Так что пусть поспешит. Ну же, дорогая, я не смотрю. Сделаем вид, что здесь нет посторонних… — Уили отвернулась.
Марвелла, поднимаясь с постели, что-то тихо прошептала Гранту. Вскоре она ушла.
— Слава Богу, убралась! Честное слово, Грант, ты мог бы выбрать кого-нибудь получше. Может, тебя не стоит задирать?
Грант натянул на себя одеяло.
— Мои отношения с Марвеллой тебя не касаются. Уили, твои манеры оставляют желать лучшего. Почему ты ворвалась в мою спальню? Ясно, дело не в верховой прогулке.
Он закинул руки за голову. Уили, пытливо глядя на него, старалась понять, что у него на душе. Женщина в постели Гранта — знак и обнадеживающий, и обескураживающий. Уили не выносила Марвеллу, но раз уж Грант ее подцепил, значит, долго пробудет в Лондоне, то есть поможет ей с Силией.