Невеста плейбоя
Шрифт:
– Ладно, – сказала Саманта. Теперь она сидела прямо и слушала чрезвычайно внимательно.
– Хочу для начала напомнить тебе твои собственные слова, – заявила Кара. – В прошлую пятницу в «Ящерице» ты высказалась в том смысле, что не отказалась бы стать содержанкой богатого человека.
– Я это сказала? – Брови Сэм поползли вверх.
– Это точно твои слова, – подтвердила Монти. – Я прекрасно помню.
– Да ты что? – охнула Сэм, расстроенно хлопая ресницами.
– Именно. Ты объявила, что сделаешь это не задумываясь, если подобный шаг не повредит
– Э-э, должно быть, я здорово устала, – пробормотала Саманта, потом усмехнулась и спросила: – Неужели ты приехала сюда так поздно, чтобы сказать, что нашелся какой-то придурок, который возжелал взять меня в содержанки?
Кара с непроницаемым выражением лица выдержала паузу, наблюдая, как улыбка сползает с лица Саманты, и сказала:
– Я надеюсь, что ты согласишься на его предложение и более того – поможешь ему попасть в сенат.
Глава 2
Джек спрашивал себя, когда именно он испытывал подобное волнение. Пожалуй, это было во время матча за Суперкубок. Точно, его первый и последний год в Национальной футбольной лиге в качестве квотербека. Тогда Джек впервые оказался под прицелом множества телекамер и вдруг понял, что они будут так же – если не более – беспощадны, как болельщики. Его ладони стали влажным от страха, он промедлил лишнюю секунду, прежде чем сделать нужный шаг, и, обмирая от ужаса, почувствовал, как кожаный мяч выскальзывает из рук и ударяется о покрытие поля. Вот и теперь он с удивлением обнаружил, что ладони стали влажными. Джек без конца поправлял узел галстука, но все никак не мог избавиться от ощущения, что ему катастрофически не хватает воздуха.
Несколько последних дней он испытывал мучительный дискомфорт. Все началось с того момента, как он осознал правоту Кары Демаринис, какими бы жестокими ни показались ее слова. Безумный план Кары – единственная и последняя для него возможность победить на выборах и пройти в сенат.
Джек снова занервничал: только бы не испортить встречу, не упустить свой последний шанс сделать эту чертову политическую карьеру.
– Расслабься, Джек. Самое трудное уже позади. Остались чистые формальности, – добродушно заметил другой его адвокат, Стюарт.
Толливер хмыкнул и попытался вдохнуть, но кислород опять кончился где-то на половине вздоха. Джек нервно крутил в пальцах перьевую ручку и старался сделать вид, что не слушает Стюарта.
– Позволю себе заметить, что дамочка оказалась не промах. По крайней мере, переговоры она вела с похвальным упорством и настойчивостью. – Адвокат подошел к окну и опустил жалюзи. – Оплата частных школ, фонд для обучения в колледже, ежемесячное пособие… да я столько не работал с 1999-го, когда мы обсуждали с работниками скотобоен вопросы кошерного питания.
Джек опять дернул галстук и с неудовольствием покосился на Стюарта.
– Мне не нравится это замечание, – мрачно буркнул он. – Я и так чувствую себя быком, которого тащат на ту самую скотобойню. Или ослом.
– Да ладно, расслабься, – улыбнулся Стюарт. – Лучше скажи, ты читал сведения, собранные нами о миссис Монро?
– Да. Ваша скрупулезность произвела на меня неизгладимое впечатление, – вынужден был признать Джек.
Кара и Стюарт проделали огромную работу, и вся биография Саманты была изложена на бумаге в мельчайших подробностях. Джек даже чувствовал себя немного неловко: он еще не видел эту женщину, но уже знал о ней практически все – от размера обуви до количества денег на текущем счете.
Он выяснил, например, что Саманта Монро абсолютно здорова и не принимает никаких лекарств. У нее аллергия на кодеин, и в больнице за свою жизнь она была всего три раза – только в связи с рождением детей. Все роды проходили без осложнений. Она жаловалась на боль в кистях, и врач диагностировал карпальный синдром – профессиональное заболевание парикмахеров и машинисток, руки которых постоянно находятся в напряжении. Отчет стоматолога порадовал краткостью: всего четыре пломбы. Во время и после развода Саманта посещала психоаналитика, который отметил наличие небольшой депрессии, что неудивительно, учитывая обстоятельства.
В прошлом году миссис Монро заработала сорок пять тысяч долларов, не считая чаевых. У нее была задолженность в несколько тысяч по кредиту за учебу, но кредит за машину – «тойота» 1997 года выпуска – она выплатила полностью. За аренду дома она платила девятьсот долларов в месяц и плату эту частенько задерживала. На кредитке «Виза» не было ровным счетом никаких денег.
Также Джек узнал, что Саманта закончила государственную школу в Вальпараисо, а потом окончила колледж для увлеченных не столько наукой, сколько искусством, но с очень приличными баллами.
Развод произошел немногим больше трех лет назад. Бывший муж, Митчел Джеймс Берген, настоящий адрес неизвестен, должен ей пятьдесят четыре тысячи долларов алиментов. У Саманты не имелось приводов в полицию и вообще никаких нарушений закона, если не считать трех талонов за превышение скорости и предупреждения за неработающий сигнал поворота. Но если учесть, что эти три талона были получены за пятнадцать лет вождения, то Саманта Монро являла собой практически образцово-показательный типаж. У ее детей также не было приводов, и они не состояли на учете в отделе несовершеннолетних.
Послужной список Саманты был абсолютно безупречен: пятнадцать лет работы в одном салоне и только положительные и восторженные отзывы клиентов. В досье также имелась запись о том, что раньше миссис Монро писала картины. Кара сказала, что ее работы даже продавались и что у Сэм талант, но поскольку она пишет только абстрактные вещи, то они не по вкусу большинству.
Родители Саманты, младший брат и его семья по-прежнему живут в Вальпараисо, но они никогда не были особенно близки. Самой близкой подругой Саманты, если верить досье, была некая Монти Маккуин, мать-одиночка, которая в свое время пела в группе рок и блюз (к настоящему времени группа распалась).