Невеста по найму
Шрифт:
– Уверена, что не подделка?
– чуть оживился Шаповалов.
– Даже стальной хронометр на кожаном ремешке тысяч семьдесят с гаком стоит.
– Не буду врать, что я большой эксперт в таких вещах, но как ты думаешь, Николай Васильевич, проходит рабочее время девушек-сыщиц?.. Мы, Николай Васильевич, «приделываем ноги» за богатыми женами. День-деньской мотаемся за ними по магазинам и салонам. Я там таких лекций о новинках понаслушалась - преподавать уже могу! Помню один день, когда часы четыре таскалась из бутика в бутик за одной теткой, часики для ее любовника выбира...
– Достаточно, -
– Про часы я Казимировича спрошу.
– Так он и сказал!
– разошедшись, фыркнула Землероева.
– Если это подделка, никакой пижон в жизни не сознается! Запутаемся только, откуда деньги взялись.
– Согласен. О часах спрошу Терезу или Ираиду.
– А кстати, на что живет наш франт?
– Франт живет нормально, Дуська. Модест сдает две квартиры в центре города - одну свою и матушкину, вторую, трехкомнатную ему бабушка по отцовской линии в наследство оставила. И хоть цены здесь не московские, на жизнь хватает.
– И не преминул воткнуть: - Тут же он на всем готовом проживает.
– Не нравится тебе критик, папочка?
– усмехнулась Евдокия.
– А он мне не девка, чтоб нравиться. Давай по делу, дочка.
– А по делу как бы все, - развела руками Землероева.
– Из подозреваемых, находившихся здесь на момент убийства, у нас только Ираида осталась. Но у нее, Николай Васильевич, такая подагра - все пальцы скрючены, еле-еле фотоальбомы перелистывала! Не то что на курок нажать и попасть, она указательный палец под спусковой крючок не просунет.
– Не просунет, - согласился дядя Мухобой.
– Но алиби твоему Модесту - даст. На момент убийства Муромца Модест и Ираида были вместе в этом доме.
– Это почему же Модест-то - мой?
– опешила Евдокия.
– Да видел. Видел, как ты с ним шушукалась.
– Так я ж по делу! Казимирович идейный сплетник. Я у него всю подноготную Муромцевых за пятнадцать минут вызнала!
– А почему не доложила?
– нахмурился руководитель следственной бригады.
– Так вас же мои впечатления интересуют, а не какого-то там бонвивана, - вредно воткнула Дуся.
– Я о своих кровных впечатлениях и докладывала.
– Что конкретно рассказал Модест?
– Макс недоволен тем, что Алла взялась защищать какого-то отмороженного головореза, - детально приступила Дуся.
– Головореза полгода выслеживали, Алла к чему-то прикопалась, Максим боится, что совсем отмажет.
– Весомо, - пробурчал Васильевич.
– Поспрошаю Макса. Что еще?
– Тереза ревнует мужа к новой сотруднице. По словам родственника-критика, просто бесится! Но вот что странно...
– Дуся закусила губу.
– В разговоре о Терезе я сказала Казимировичу, будто мне почудилось: Тереза недовольна тем, что ее мужу предложили поддержку на предстоящих мэрских выборах... Ты, Николай Васильевич, не заметил, как жена странно реагирует на разговоры о карьерном продвижении супруга?
«Жених» нахмурился, пристально, долго поглядел на Евдокию...
– А знаешь...
– произнес, - если бы ты мне сейчас об этом не сказала, я бы как-то и не вспомнил. Голова другим занята. Так что спасибо, Дуся. Я сейчас припоминаю разговор за столом. Тереза и вправду как-то странно оборвала разговор о вероятном мэрстве
– Вот. А я о чем. Тереза странная.
– Но у нее есть алиби. Мы, Дуська, сюда убийство Муромца приехали расследовать, а не копаться в Женькиной карьере. Оставим эту тему за скобками, я на досуге поразмышляю, с Евгением поговорю, может быть, здесь все выеденного яйца не стоит. Тереза просто ревнует и вредничает. Что по этому поводу Модест насплетничал?
– А ничего, - улыбнулась Евдокия.
– Его эта тема не волнует. Я спросила: «Что с Терезой, почему она такая заледеневшая?» Модест сразу съехал на новенькую таможенницу, сказал, что у той кривые икры и плоская задница, так что Тереза зря беснуется. В секретаршах мэра этой девушке не быть.
– Модест тебя саму о чем-то спрашивал?
– Коне-е-ечно, дарлинг, спросил, как называются мои духи!
Ухмыляясь с легким ядом, Евдокия думала о том, что, вероятно, не зря сюда приехала. Представить, как Васильевич с Казимировичем сплетничает, - совершенно невозможно! А Дуся - запросто. Модест и его матушка ценнейшие источники информации. (Паршин подчиненной завсегда по этому поводу комплименты отвешивал, раскручивать на разговоры кумушек и бабушек - за просмотром фотографий или просто на скамейке перед домом - лучше Евдокии вряд ли кто-то может!) Пока Землероева гордилась, шпион Васильевич сосредоточенно разглядывая потолок.
– Николай Васильевич, - обратилась к нему Дуся, - мы как, партнеры?
– Ну, - невнимательно буркнул Шаповалов.
– Я имею право спросить, какие у тебя мысли появились?
– Ну.
– Тогда колись. Какие есть идеи?
– Идей, Дуська, нет, - не отвлекая глаз от потолка, сказал «жених».
– Была одна, но вот выгорит ли... Я напустил туману. Сказал, что Илья мне звонил за день до смерти...
Говоря, что «напустил туману», Николай Васильевич поскромничал. На перекуре он заявил мужчинам, будто в разговоре по телефону Муромец ему кое-какие кончики оставил и старый друг отсюда не уедет, пока не вычислит гаденыша, убившего его наставника.
– И что?
– испуганно спросила Дуся.
– А то. И Макс и Женька согласились оказать мне максимальное содействие. Сказали - живи здесь, дядя Мухобой, хоть год, хоть два, но убийцу нам сыщи.
– Николай Васильевич...
– Голос Евдокии слегка дрожал, она прекрасно понимала, в чем состоит идея отставного диверсанта.
– А ты не боишься вызывать огонь на себя? Твоего Муромца уж больно ловко устранили...
– Завтра отправлю тебя в Москву на поезде.
– Да не об этом я!
– простонала Евдокия.
– Я же в Москве с ума сойду - кто тебе тут спину прикрывает?! Здесь, Васильевич, вдвоем работать надо!
– Согласен. Посидишь на даче еще пару деньков. Думаю, кто-то попробует через тебя пробить вопрос - узнать, что я тебе сказал о разговоре с Муромцем. Как только интерес проявится, Дусенция, твоя работа здесь закончится.
– А до той поры и переживать не о чем, - чувствуя, как чуть подрагивает сердце, превратившееся в заячий хвост, браво высказалась Евдокия.
– Так мы - партнеры? Я могу еще спросить?.. В день, когда пропали дневники Ильи Владимировича, Максим и Алла тоже в гости заезжали?