Невеста-подкидыш
Шрифт:
Обычно, днем, в галерее немного посетителей, и я надеялась, что смогу спокойно осмотреться, прицениться к картинам, а потом обстоятельно побеседовать с мистри Витоди. Так и оказалось.
В просторном зале прохаживалось несколько человек, и только. Я знала, что сейчас у восточной стены галереи выставлены картины модного в этом сезоне художника, у западной стены – работы другого мастера, который подписывал свои полотна коротким словом «Пророк», и говорят, на выходные ожидаются гости из столицы, заинтригованные слухами, какие ходят об том художнике.
Рассказывают,
В Ноурсе не верят в сказки. Здесь живут люди более приземленного склада ума, зато с чуйкой. Где почуют золотые гроши, то там свое не упустят.
– Робин, детка, как ты хороша!
Передо мной нарисовался он, маэстро комплимента. Маленький, кругленький, с небольшой лысиной и с кучей веснушек на лице. Но такой душка и умница, что я расплылась в улыбке. Каждая похвала мистра Витоди – это бальзам. Тут главное его голос и его глаза, взирающие на тебя с такой искренностью, что поверишь чему угодно.
– Мистр Витоди!
– Гарольд, мы же договорились, – моя ладонь сама, без моего участия оказалась в его крепкой, мужской руке. – Я восхищен простотой и стилем твоего платья. Ты – фея Монтразийских лесов.
Ну, я же говорю! Он сказал – фея, значит, я фея. По крайней мере, ближайший час я буду твердо в этом уверена.
– Как прикажете, – не стала отнекиваться я.
– Тебя послал отец? Угадал? А могла бы и сама прийти, без его подсказки. У меня такие новинки, что ты, да с твоим умом, непременно оценишь, идем.
Кроме картин, в его галерее выставлялись работы Фрошера Грови – известного в королевстве стеклодува с чудесными фигурками и необычной посудой. Мои глаза вспыхнули в предвкушении, сердце застучало от восторга… Но, увидев ценники, увы, захотелось умыться слезами. Такие вещицы нам с отцом не по карману.
– Не расстраивайся. Главное, приходи ко мне почаще, и я найду тебе жениха с большими карманами, набитыми золотом.
– Гарольд, не хочу замуж, я хочу учиться.
– Знаю, – мистр Витоди перестал улыбаться. Так сложилось, что однажды я ему рассказала о своих мечтах и отцовской воле на этот счет. – И все же подумай. Может, и правда, замуж? Ладно-ладно, понял.
– О, мистри Витоди, – в нашу сторону направились две дамы. Они едва заметно кивнули мне, так, как видели меня в лавке отца, и окружили хозяина галереи, оттеснив его от меня.
– Я пройдусь, – кивнула ему, решив не досаждать своим присутствием.
По галерее Гарольда можно ходить долго, если не боишься, что цены испортят настроение. Публика прибывала, по залу разносился легкий шелест голосов, интерес к выставке был очевиден.
Я случайно бросила взгляд на большую входную дверь, и вдруг почувствовала непонятную мне тревогу. В зал вошел незнакомец. Высокий, в дорогом сюртуке и шляпе, на вид лет тридцати.
У него было крупные черты лица, возможно приятные, потому, что на него тут же обратили внимание дамы. Но не это главное. От него шла непонятная
Я – не одаренная, но иногда у меня бывает, что кожа покрывается мурашками с ознобом и начинает кружиться голова. Я остановилась, бросила последний взгляд на незнакомца и подумала, что нужно срочно выйти на воздух.
На улице заурчал желудок. Может дело в том, что я просто голодная, а не в том, что почувствовала непонятную магию, каким-то чудом действующую на меня? Неподалеку есть отличная кондитерская, где готовили изысканные, вкуснейшие пирожные.
Я быстро добежала до заведения, вошла внутрь, и пожалуйста, встретила знакомых.
– Роби-и-ин, – вдруг услышала я. Стелла, моя знакомая с пансиона, сидела в компании двух девушек и махала мне рукой из глубины зала.
777
– Рада встрече, – приветливо ответила я и села за столик. Стелла познакомила со своими подругами.
Одну из девушек звали Венера, она оказалась баронессой с какой-то мудрёной родовой фамилией, такой, что с первого раза и не запомнишь.
А вот вторая, на мой взгляд – очень интересная персона. На ней была строгая, белоснежная и, главное, мужская рубашка. Поверх – жилетка темно-серого цвета из бархата. На голове – мягкая шляпа. Но разрешу укусить свой палец – настоящая мужская шляпа, с покатыми полями и высокой тульей. Знаю, что такие носят столичные модники.
– Микаэла, – представилась она, бесцеремонно оглядывая меня.
– Девочки, отец Робин – виконт, но его увлеченность антиквариатом и историей старины переросла вековые предубеждения знати, и он открыл лавку, где выставляет предметы антиквариата на продажу, – объявила подругам Стелла.
– Не совсем так. Отец – мастер-артефактор, а потом уже антиквар, – усмехнулась я, почувствовав себя зверушкой на выставке. Девушки заинтересованно переглянулись.
– А я давно говорю, что наука и прогресс обязательно сдвинут этот неповоротливый пласт традиций, и однажды, общество…
– Начало-о-ось, – в голос засмеялись Стелла и Венера, перебивая Микаэлу. А я с любопытством посмотрела на девушку. Слышала, что в столице уже какое-то время возникают кружки, где встречаются молодые дамы из высшего света, рассуждающие о передовых идеях общества. Отец рассказывал, что пока на это смотрят сквозь пальцы, но однажды кому-то это надоест, и все передовые идеи выветрятся из милых головок как лепестки первых подснежников. Традиции непоколебимы.
Микаэла строптиво задрала нос. Как и любой убежденный человек, она не принимала аргументов противоположной стороны.
– Ой, смотрите, лорд Брелик, – вдруг с интересом воскликнула Венера, я невольно повернула голову за остальными… И увидела того самого незнакомца, из галереи. Он шел по другой стороне улицы, слегка играя тростью в руке. – Что он делает в Ноурсе?
И опять, как и полчаса назад, по коже пробежали мурашки. Или мне это кажется?
– Возможно, по службе, – предположила Стелла.
Да уж, девушки из высшей знати неплохо осведомлены о персонах, от которых у меня мурашки.
– А кто он? – Невинно спросила я. И получила обстрел возмущенных глаз.