Невеста повелителя моря

Головина Оксана Сергеевна

Даррелл обернулся, увидев, как стиснул края раковины Мервин. Мысленно молодой человек просил его убираться прочь и ругал себя на чем свет стоит, называя жалким трусом. Эйден прекратил его кашель, позволив студенту наконец нормально дышать, и вышел из уборной, оставляя мальчишку в одиночестве.

Некая Рада шантажировала его, грозя расправой над матерью? Требовала, чтобы следил за Бринн? Эйден поджал губы, и глаза вновь сделались прозрачными, выдавая едва сдерживаемое негодование. Стоит побеседовать с этой книжной ведьмой…

Даррелл

вернулся к столику, за которым его ожидала Бринн. Он продолжил беседу как ни в чем не бывало, а едва они позавтракали, предложил отвезти к Лорейн. По его мнению, сейчас это было самое безопасное место для нее, особенно если учесть ведьминское бессилие и тот факт, что за ней следили. Едва машина тронулась с места, выезжая с небольшой парковки, Эйден обратился к своей спутнице:

— Насколько я понял, выходные ты всегда проводишь у бабушки?

— Верно, — отозвалась Бринн.

— Прошу так поступить и в этот раз, — продолжил Даррелл. — А завтра я заеду за тобой, не вызывай водителя.

— Я не уверена, что в понедельник буду в университете, — неумело скрывая волнение, призналась девушка. — Мне нужно многое обсудить с бабушкой, и если будет дозволено, то встретиться с одним важным человеком.

— Кто же он, этот человек? — усмехнулся Эйден, бросая короткий взгляд на нее.

— Этот человек хотел, чтобы я продолжила обучение под его началом. Это очень важный для нас человек, особенно для меня лично, — уклончиво пояснила Бринн. — Я хочу сказать ей, что не смогу принять оказанную мне честь и стать ученицей.

— Ты уверена в этом решении, Бринн? — Теперь Эйден был серьезен.

Он прекрасно помнил образ женщины в темных серебристых одеяниях и ее одиноко стоящую обитель, в которую отправлялась ранее Бринн. Верховная Миррайн — так назвала ее девушка. Разве мог так просто принять отказ кто-то, подобный ей? Что же происходило в голове у Бринн? Сейчас он очень желал читать ее, но не посмел бы, поскольку держал обещание.

— Я уверена, — ответила Бринн, в следующее мгновение ласково касаясь тыльной стороной ладони его щеки. — И я благодарна тебе за то, что помог мне принять это решение.

— Когда же я успел? — поддразнил ее Даррелл.

— Когда вошел в мой дом однажды поздним вечером и назвал непроходимо глупой, — проворчала девушка.

— Хм, это тогда, когда ты с холодной жестокостью наслала на невинного гостя несварение? — возмутился Эйден. — И мечтала кормить меня чесноком в шоколаде?

— Не было такого!

— Да ну? — усмехнулся он, подводя машину к знакомому дому Лорейн. — Мы на месте, Бринн. Обещай, что останешься у бабушки и не натворишь дел, пока я буду отсутствовать.

— Ты ведь пообещаешь мне то же самое? — нахмурилась Бринн, въедливо глядя на него.

— Я почти клянусь, — поднял ладонь Эйден.

— Тогда и я — почти клянусь! — заявила в ответ ведьма, коротко поцеловала любимого и вышла из машины, позволяя отъехать.

Убедившись, что девушка в безопасности, Даррелл направил машину в город.

Ему нравились смертные с ярким воображением. Таких читаешь и будто видишь все собственными глазами, порой путая, что является собственными воспоминаниями, а что — подслушанными. Глен Мервин был одним из таких людей. Благодарный за своеобразный подарок, Эйден, плохо ориентируясь в незнакомом городе, пытался найти более удобный маршрут.

Навигатор в машине, как назло, показывал полнейшую ерунду, сопровождая свои построения раздражающим женским голосом. Вот они, издержки обладания силой, сводящей работу электроники на нет. Продолжая искать нужный книжный магазин, Эйден снова вспомнил слова Бринн и ее намерение отказаться от возможности стать ученицей старшей сестры. Размышлял Даррелл и о своем обещании матери, которое не сдержал.

Что они оба творили сейчас? Станет ли это своеволие предвестником бури? Тем самым штормом, что так пугал Сирен? Или будет маяком, который поможет избежать опасных скал, когда станут искать свой тихий берег? Эйден остановился, с силой стискивая руль, и позволил мыслям течь ровнее и тише. Но чистое небо укрывалось тучами, говоря о том, что он бессовестно обманывал себя, изображая спокойствие.

ГЛАВА 48

— Чьянн?! — возмущалась Лорейн, ходя кругами вокруг притихшей внучки. — Как ты могла приблизиться к этой твари, Бри?! Как это вообще могло произойти? Что это существо делало в городе? Ведь обычно охотится на старых кладбищах. Бри!

Бесенок забился в самый темный угол и даже закрыл глаза тонким хвостом, что-то бормоча от испуга.

— У меня не было выхода, бабуль, — попыталась оправдаться Бринн.

И тут же умолкла, когда разгневанная ведьма приблизилась к ней, внимательно вглядываясь в раскрасневшееся лицо.

— Прости… — прошептала внучка. — Прости меня!

— Она отравила тебя, — глаза Лорейн потемнели от волнения, — оставила без сил. И даже я не смогу восполнить их!

— Нужно просто немного подождать. Они восстановятся сами через несколько дней, — напомнила Бринн слова Эйдена.

И совершила очередную оплошность. Поскольку стоило заговорить о возлюбленном, как капля предательской силы, оставшаяся в ней, вновь вызолотила распущенные волосы, да так пронеслась по венам, что едва глаза не заискрились.

— Бринн… — опасно понизился голос Лорейн, нависшей над внучкой грозовой тучей. — Ты была близка с мужчиной!

— Послушай… — пробормотала Бринн.

— До перерождения! — перебила ее бабушка.

— Послушай меня…

— Твоя душа, твоя сила — как чистый поток энергии, не имеющий никакой оболочки, — нахмурилась Лорейн. — Пусть Эйден не знает этих подробностей, но ведь ты всегда это знала. Соединяясь с чужой душой, чужой силой, в буквальном смысле касаясь ее, она смешивается, получает своеобразную печать. Поэтому, вопреки всем россказням смертных, ни одна ведьма не решится вступить в связь с мужчиной до перерождения!