Невеста проклятого волка
Шрифт:
— Я знаю, — поспешно сказала Катя. — Айя Лидия мне рассказала.
— Да?.. Хорошо.
*это не выдумка автора, а реальность и нашего мира тоже. Подовый хлеб в каменных печах можно печь на капусте, свекольных, кленовых листьях, на листьях салата и аира, и этот список наверняка не полон…
Дверь неслышно открылась, и волк скользнул в хижину. Катя не испугалась зверя, но напряглась — что ему надо?
Волк проворчал что-то, Данир ответил по-сантански:
— Хорошо, я понял, иди, — и притянул к себе Катю, обнял крепко.
Волк опять поворчал и бросил на Катю такой осмысленный взгляд, что она невольно дёрнулась. А волк так же неслышно удалился.
— А приучить их стучаться можно?
— Можно. А зачем?
— Погоди. Вот это кто был? Просто волк или оборотень? Что-то я стесняюсь, когда ты при нем меня трогаешь…
И Данир, недавно хмурый, снова улыбнулся:
— Это просто волк. Из моей стаи. Для него естественно, что мы вместе, раз мы пара. Пусть видит. И ты должна пахнуть мной, всегда. Тогда тебе нечего будет бояться на землях Манша. Волкам непонятна твоя стеснительность, а двуликие будут вести себя вполне гм… церемонно.
— А я когда-нибудь смогу их отличать? — вздохнула Катя.
— Может быть…
— А почему ты, двуликий тип, не вёл себя церемонно в моем мире? — она коварно прищурилась, — я ходила по комнате в белье или даже снимала его совсем, а ты и не думал отворачиваться?
Действительно, случалось ведь такое, и не раз.
— Там я не был двуликим, моя… — тихо поправил Данир, склонившись к её уху, — там я был просто нахальным типом, и ни капли не жалею об этом. Ведь большее мне не светило, ага?
И от такого его голоса отчего-то стало щекотно спине.
— Со мной? Конечно нет… — она старалась говорить безучастно.
— А больше мне никто не нужен. Волчья натура такая, знаешь? И если насчет простых волков это момент преувеличен, то двуликие именно такие. Неудобно, но что делать? Мне нужна ты.
— Интересно. То есть, я хочу сказать, что мне всё про вас узнавать интересно, — пробормотала она. — Ведь вы и люди, и не люди. Интересно…
— И что бы ты потом ничего не нафантазировала, объясню сразу, — он опять не дал ей отстраниться. — Для нас, двуликих, не существует секса в звериной ипостаси. Так заведено. Это как, например, снять штаны и пойти в таком виде по улице. Так же дико. Так что у нас не бывает детей от обычных волчиц и прочих… как это сказать?.. генетически родственных нам видов. Это только в злых байках. Овчарка Матильда, которую мне активно сватали в зоопарке, не могла быть мне интересна. Я ей сочувствовал разве только. Кстати, её родословная много шикарней, чем моя собственная, — он усмехнулся, а Катя поёжилась. — Но хозяину захотелось щенков от волка.
Думала ли Катя вот об этом, беспокоилась? Да не так чтобы. Не всё ещё успела нафантазировать. Но да, было, мелькало что-то такое на задворках сознания.
— Спасибо, что объяснил, — сказала она, припомнив заодно, что ещё полагается делать жене. — Хочешь, я накормлю тебя ужином? Есть вкусная каша…
— Это потом, — Данир опять не спеша провел губами по шее, давая понять, что его интересует больше, чем ужин.
На этот раз дверь слегка скрипнула, пропуская в хижину волка. Опять.
Данир выслушал ворчание серого и мягко отодвинул от себя Катю.
— Подожди. Я скоро.
Он ушёл. Катя тоже подошла к двери, приоткрыла осторожно, выглянула. Неподалёку, в лунном свете она увидела Данира, а вокруг него — людей и волков. Данир слушал кого-то, потом что-то сказал, его собеседник поклонился и опять заговорил, Данир ему ответил, завыл волк и это тут же подхватили ещё несколько волчьих глоток. Волк-сторож выдвинулся из тени и взглянул на Катю… точнее, она решила, что это был именно он. Он не принимал участия в собрании, он опять охранял. Раздался шорох, и за его спиной показалась волчица. Один из мужчин оглянулся, посмотрел в сторону Кати, и та тут же прикрыла дверь. Стало отчего-то страшно.
Они разговаривали, волки ещё несколько раз принимались выть, Катя опять выглядывала в щёлку. Наконец Данир вернулся. Теперь он хмурился — похоже, ему порядком испортили настроение.
— Что-то случилось? — спросила Катя осторожно.
— Моя, всегда что-нибудь случается, — он бросил это нехотя. — Только они считают, что теперь с каждым чихом надо бежать ко мне. Я хозяин Манша и я вернулся.
— Ты так и сказал Гетальде, помнишь? — отчего-то напомнила Катя.
— Да, — он поморщился. — Но мелкие дела они как-то решали и сами, последние годы им часто приходилось. Да и не мелкие тоже. Вот и пусть…
Он подошёл к печи, снял заслонку, присмотрелся, сомневаясь, потом взял лопату и вынул один хлеб на стол. Горячий хлебный запах, который и без того уже тёк по комнате, стал совсем густым и вкусным. Данир пальцами постучал по твердой корочке — раздался глухой стук.
— Перепёкся? — расстроилось Катя.
— Это то, что надо. В самый раз, — он один за другим вытащил и сложил на стол. — Прикрой это чем-нибудь и собирайся. Я приготовил тебе сюрприз. Думаю, будешь довольна.
— В каком смысле — собирайся? Что мне собирать? — ей что-то не хотелось сюрпризов, даже приятных.
— Ничего. Просто оденься. Придётся прогуляться немного. Ты же хотела?
— Хорошо, — Катя накрыла хлебы полотенцами.
Один не удержалась, перевернула, чтобы взглянуть на то, что осталось от капустных листьев. У хлеба была плотная коричневая нижняя корка с характерным рисунком капустных прожилок. Смотрелось необычно и аппетитно, даже захотелось её отломить и погрызть. Но — сюрприз…
Приземистая мохноногая лошадка под седлом, ожидающая возле дома, сама по себе была сюрпризом. И — опять волки, вокруг, не меньше десятка. Лошадка, кстати, поглядывала на хищников совершенно невозмутимо, что не могло не удивлять. Хотя, конечно, Веллекален, Волчьи Земли — чему тут ещё удивляться…
— Сядешь в седло передо мной, — сказал Данир.
Он подсадил её на лошадь и запрыгнул позади. Когда-то Катя удовольствия ради взяла несколько уроков верховой езды, они не сделали её наездницей, но всё же стали каким-то опытом. И теперь она радовалась, что эта лошадь невысокая — ехать по горной тропе, возвышаясь над ней, просто страшно, должно быть.
— Не бойся.
— Я не боюсь! — она помотала головой.
— Вот и умница. Лошади заговорённые, не упадут…
— Правда? — обрадовалась Катя, а Данир со смехом тронул лошадь.