Невеста рока. Книга первая
Шрифт:
— Люсьену недолго осталось пребывать на этом свете, — со вздохом промолвила она.
— Так, значит, ты станешь моей законной женой!
— Нет, Гарри, — проговорила она прерывающимся голосом. — С такою кровью, как моя, я не должна иметь от тебя детей.
— Это единственное в тебе, на что я не желаю обращать внимание, и требую, чтобы ты забыла об этом, — решительно произнес он. — Состав крови вообще не имеет никакого значения. Я люблю тебя, и ты всегда будешь со мной. Ты уже попыталась однажды убить меня. Неужели ты снова захочешь меня убить?
Она порывисто обняла его, покрывая страстными поцелуями.
— Гарри, не напоминай, у меня в жилах кровь стынет, когда я думаю об этом!
И впервые легкая улыбка появилась на губах Гарри.
— Знаешь что, моя самая прекрасная и умная Елена: одному никогда не станет учить тебя Гарри Роддни — это хорошо стрелять.
Теперь и она улыбнулась.
— Поверь, Люсьен сделал из меня отличного стрелка, — сказала она. — И уверяю тебя, я стреляю очень метко.
— Значит, я должен возблагодарить Небеса за то, что в моем случае тебе не удалось продемонстрировать это выдающееся умение.
Она склонила голову, и он открыл ей свои объятия.
— Ну иди же ко мне, дорогая… поцелуй меня, а затем прикажи доктору отправляться домой, ибо он больше мне не нужен. Мне хочется лишь одного — встретить этот восхитительный день наедине с тобой.
Внезапно тишину нарушил цокот копыт, раздавшийся во дворе. Звуки были настолько отчетливы, что Фауна поднялась с колен, подошла к окну и раздвинула занавеси. Солнце стояло уже высоко. Мириады мельчайших росинок искрились на ровных лужайках, а над деревьями прозрачной дымкой стлался легкий туман. Уже пробудились птицы, оглашая окрестности переливчатым пением. Озеро было покрыто еле заметной рябью. Елена увидела одинокого всадника, быстрым галопом скачущего по подъездной аллее. Она всмотрелась и узнала его. И тут же повернулась к постели.
— Это посланник, который прибыл ко мне, Гарри. Один из людей Люсьена.
— Узнай, что ему нужно, а затем возвращайся ко мне, — сонно проговорил Гарри и закрыл глаза. К нему пришел наконец покой, хотя он все еще никак не мог привыкнуть к чудесной перемене обстоятельств и его удивление от осознания того, что Фауна и Елена — одно и то же лицо, было нескончаемо.
Когда его возлюбленная вернулась, он увидел, что лицо ее помрачнело. В руке она держала письмо.
— Это письмо от доктора Суренна, он написал его сразу после полуночи, — промолвила она. — Я оставила ему адрес на случай непредвиденных обстоятельств.
— Маркиз?.. — вопросительно посмотрел на нее Гарри.
— Он умер.
На минуту воцарилось молчание, затем раздался тихий голос Гарри:
— С моей стороны было бы лицемерием сказать, что я опечален по поводу смерти Сатира, но честно могу заявить: «Да упокой Господь его душу».
Елена прикусила губу. Странная задумчивость появилась в ее восхитительных глазах. Она тоже не хотела лицемерно оплакивать Люсьена, но понимала, что ее великий наставник ушел навсегда и вместе с ним она лишилась неповторимого друга.
— Люсьен не верил в Бога, — взволнованно прошептала она, — временами мне казалось, что он вступил в сделку с самим дьяволом. Но он так много сделал для меня, и я не могу испытывать к нему иного чувства, кроме благодарности.
Гарри кивнул и произнес:
— Я тоже весьма уважаю его память.
Елена подошла к открытому окну и стала читать письмо. Прохладный утренний ветерок развевал ее локоны.
— Суренн пишет, что маркиз принял смерть храбро, даже шутил при этом. Он передал для меня послание. Оно весьма странное, но я понимаю его, как всегда понимала Люсьена.
— Что же он пишет?
— Он просит Суренна попрощаться с его женой. «Передайте ей мои сожаления о том, что я больше никогда не увижу ее, но все же я доволен, что не узнаю исхода ее поездки, ибо совершенно уверен, что испытал бы от этого глубочайшее разочарование».
— Что он хочет этим сказать? — спросил Гарри.
Она подошла к постели и опустила на него взгляд.
— Люсьен был странным, циничным, а временами даже по-садистски жестоким человеком, — задумчиво проговорила она. — И все же по отношению ко мне он всегда был очень добр, если не считать того, что не выносил, когда я становилась сентиментальной. Видишь ли, он подозревал, что вчера, приехав к тебе, я проявлю слабость. И это послание означает благодарность тому, что он не дожил до той минуты, когда смог бы увидеть, как я снова улыбаюсь тебе. Ему хотелось, чтобы я оставалась непреклонной в своей ненависти. Он был злым человеком, но одним из самых сильных его переживаний было, когда я забывала накормить его рыбок.
— Да, действительно странный субъект, — произнес Гарри, нахмурившись.
— Тем не менее, — добавила Елена, — он понимал ситуацию и то, что ему придется с ней смириться. Он даже мог бы предложить мне уйти от него из-за тебя. Странный, удивительный, непредсказуемый человек!
— Да упокой Господь его душу, — повторил Гарри.
— Мой великий наставник научил меня еще одному. Он доказал мне, что существует такая вещь, как любовь… любовь, которая не гибнет во все времена, и ни цинизм, ни жажда мести не могут подточить ее корни. Ведь если бы я принесла тебе настоящую гибель, Гарри, то я бы покончила и со своею жизнью тоже.
Он распростер объятия и произнес:
— Ради всего святого, не говори больше об этом.
Она долго смотрела на него своими бездонными глазами.
— Я так сильно люблю тебя, мой Гарри. И даже сейчас мне трудно осознать, что я свободна, что кошмар, связанный с прошлым, наконец закончился и все выяснилось.
Она снова взглянула на лужайки, окропленные росою, на свежее радостное сияние нового дня. Она думала о чуде: Гарри наконец навсегда стал ее возлюбленным — после всего, что произошло в прошлом. Возлюбленным, в котором она не сомневалась. Также она думала о циничном сморщенном старике, лежащем на смертном одре в своем огромном лондонском доме, совершенно одиноком, только с печальными свечами подле головы и в ногах. И она сказала:
— Гарри, дорогой, мне надо вернуться к себе. Мне придется очень многое сделать, и полагаю, что лучше нам какое-то время не встречаться.
Гарри оперся на локоть и тихо сказал:
— Позволь, я поеду с тобой… не запрещай мне видеть тебя, ибо я страшно боюсь, что ты снова исчезнешь надолго.
Она подошла поближе и взяла его за руку.
— Этому не бывать. Я твоя навеки. Но на какое-то время я должна остаться одна, чтобы отдать свой прощальный долг Люсьену, как и должно маркизе де Шартелье.