Невеста рока. Книга первая
Шрифт:
Флер изо всех сил старалась выйти из этого странного, подавленного состояния, называя себя глупой и слишком чувствительной. Ведь отец с матерью намеревались остаться в Париже всего лишь на несколько дней, а затем все они снова будут вместе.
— Я уж думала, что ты будешь рыдать только на своей свадьбе! — журила ее Долли.
Флер заверила Долли, что до свадьбы еще далеко и что ей хочется как можно дольше оставаться с родителями.
Это немного успокаивало Долли, делавшую отчаянные попытки найти женихов для близняшек. Мужчины в их доме кружились вовсю, но только чтобы добиться хотя бы улыбки от красавицы Флер. На месте Елены она бы крайне возмутилась таким упрямством юной мисс. Больше всего Долли сердило то, что касалось Сен-Шевиота. Ибо втайне от своего кузена Гарри и его жены миссис Вир общалась с бароном, да таким образом, что, узнай об этом супруги Роддни, они пришли бы в ярость.
Сен-Шевиот отнюдь не забыл того, что произошло с ним в Пилларзе. Долли получила известие, что он вернулся в столицу взбешенным и дал всем это понять. Он говорил о Флер как об изнеженном, избалованном ребенке, которому стоит преподать урок. Тем не менее он колебался, не решаясь продолжать настойчивые ухаживания. Встречи с леди Роддни вовсе не обнадеживали его, а когда он случайно виделся в клубе с Гарри, то любезный и общительный баронет, разумеется, беседовал с ним, но, судя по всему, всегда смущался при упоминании имени дочери и старался избегать этой темы.
Долли знала, что вот уже четыре недели в Пилларз из Кадлингтона каждое утро доставлялись огромные коробки с орхидеями. Дорогие экзотические цветы — пурпурные, красные, желтовато-зеленые, всех форм и размеров, на длинных стеблях. И в каждой коробке находилась записка с одними и теми же словами:
Если вам угодно, сделайте из них ковер, но не игнорируйте меня.
Сен-Шевиот
Пустое и бесцветное существо, подобное Долли, было бы тронуто такими знаками внимания от неординарного, красивого джентльмена, будь он даже самим дьяволом. Но Флер всякий раз говорила, что, как только прибудут орхидеи, пусть их раздадут всем, кто их захочет.
— Они словно отравлены!.. Они отвратительны и внушают мне ужас, — говорила она. — Я вообще не хочу получать никаких подарков от него.
— Но что ты имеешь против него? — вопрошала Долли, взирая на девушку круглыми от изумления глазами.
— Не знаю, — звучал ответ. — Просто он мне не нравится. И совершенно не интересует меня.
А орхидеи продолжали приходить. И вот Сен-Шевиоту стало известно, что Флер остановилась в Лондоне у де Виров, хотя она не понимала, как это ему удалось. И каждое утро из Бакингемшира такие же коробки начали прибывать в Найтсбридж. Их привозил туда всадник на взмыленном коне. Вид несчастного животного (Флер видела его уже несколько раз) вызывал у нее крайнее сожаление. «Какой же он, должно быть, жестокий человек, — думала она о Сен-Шевиоте, — если позволяет загонять коня почти до смерти только ради того, чтобы цветы были доставлены ранним утром».
Она отказалась подтвердить получение орхидей, и однажды, когда Долли предложила принять барона, Флер так побледнела, что миссис де Вир пришлось сдаться и она, пожав плечами, проговорила:
— Как хочешь, любовь моя, но ты теряешь великолепный шанс.
В то утро, когда скончался король и на престол взошла молодая Виктория, Флер разрешила служанке Долли снять мерку для ее траурного платья, с тоскою и надеждой думая о своих родителях, которые теперь в любую минуту могли вернуться из Парижа и увезти ее обратно в Пилларз. Она чувствовала себя крайне подавленно в этом суетливом, чрезмерно разряженном и шумном доме, где Долли и близняшки пронзительно верещали целыми днями.
Долли, как и подобало случаю, одетая в траур, в черной шляпке и черной шали с бахромою, заглянула к Флер, интересуясь, чем та занимается. Она увидела, что девушка собирается читать какую-то книгу. Посмотрев на обложку, Долли даже вздрогнула. «История упадка и разрушения Римской империи» Гиббона [61] ! «Боже, до чего непредсказуемая особа, — подумала она. — Вместо того чтобы вместе с Изабеллой и Имогеной одеваться в траурное платье, она, видите ли, наслаждается историей!»
61
Гиббон Эдуард (1737–1794) — английский историк.
— Что ж, — пробормотала Долли, — встретимся в полдень на обеде. У меня назначена встреча с мисс Плай. Au revoir [62] , дорогая Флер.
Откуда было знать Флер, что Долли спешит на свидание с самим Дензилом Сен-Шевиотом. С лицом, скрытым вуалью, и с легким зонтиком от солнца эта полная маленькая женщина, тяжело дыша, опустилась на скамейку рядом с бароном. Он выглядел страшно усталым.
— Не правда ли, волнительно, что теперь у нас на троне королева и, когда закончится время траура, мы сможем начать блистательную светскую жизнь в Лондоне? — зачирикала Долли.
62
До свидания (франц.).
— Я явился сюда не для того, чтобы обсуждать с вами новую королеву, — холодно заметил барон. — Что с ней?
— О, весьма прискорбно, но мне никак не удается склонить Флер к встрече с вами или к поездке в Кадлингтон, — вздохнула Долли.
Губы барона вытянулись в тонкую линию. Он ткнул большим пальцем в свою высокую, отороченную медвежьим мехом шапку, к которой была прикреплена траурная повязка. В этой шапке он выглядел еще выше и стройнее.
— Она ежедневно получает мои цветы? — осведомился он.
— Да, любезный Сен-Шевиот, и тут же отшвыривает их.
— Так же, как она попыталась отшвырнуть меня, — зловеще проговорил барон.
Долли лихорадочно продумывала различные способы подавить упрямство Флер. Ибо она заключила с бароном финансовую сделку, когда он узнал, что она глубоко увязла в долгах. Во время их последней встречи Сен-Шевиот пообещал ей такую сумму, что у Долли закружилась голова. Но только если она сможет посодействовать его ухаживаниям за ее подопечной. Роддни ничего никогда не должны узнать, а Долли таким образом разрешит свое затруднительное финансовое положение.
— Что ж, — резко проговорил Сен-Шевиот и вонзил в землю трость эбенового дерева. — Значит, у вас нет никаких предложений?
— О, дорогой барон, ведь это так трудно! — взмолилась Долли. — Ее совсем не волнуют орхидеи. Она ненавидит их!
— Господи, какая ерунда! — произнес Сен-Шевиот. — Тогда я пришлю ей… фиалки.
Лицо Долли прояснилось.
— Вам надо попробовать. Мне известно, что она их безумно любит. А я тем временем буду неустанно восхвалять вас.