Невеста рока. Книга первая
Шрифт:
— И правда, у тебя глаза скорее фиалковые, чем синие… Они как твой шелк, — вздохнула она. — Ты такая счастливая! Ресницы у тебя темные, сама ты такая беленькая, а глаза больше всех, какие я видела когда-либо в жизни! Счастливая, счастливая Флер!
Флер звонко рассмеялась.
— Глупышка Кэт, тебе-то на что жаловаться? У тебя самое красивое лицо! — воскликнула она.
Кэтрин хмыкнула и стала рассматривать себя в зеркале, висящем в спальне ее подруги. Очаровательная спальня, окрашенная в белое — любимый цвет Флер, была вся заставлена цветами. Над камином висел портрет Елены, написанный знаменитым художником того времени. Для юной девушки, которой исполнилось семнадцать, эта картина была самым дорогим предметом в комнате. Ее всегда восхищала и завораживала красота матери.
На портрете леди Роддни была величественной, в сером бархатном бальном платье с глубоким вырезом; ее белоснежную шею и грудь украшали сверкающие сапфиры; бесподобные золотисто-рыжие волосы струились по восхитительным плечам.
Волосы Флер были немного светлее, но черты лица такие же, как и у матери: выступающие скулы, маленький изящный подбородок, сужающийся книзу, и сочный, красиво очерченный рот.
За рукодельем девочки дружески болтали. Они с удовольствием предвкушали возможность отлично повеселиться и потанцевать на праздновании восемнадцатилетия Флер в Пилларзе.
Кэтрин вспомнила о некоем джентльмене, присутствовавшем на званом ужине, который отец Флер давал здесь на Пасху. Весь вечер этот джентльмен не отходил от Флер и переворачивал страницы партитуры, когда она играла на спинете «Овечка мирно пасется в горах».
— Ты не знаешь, есть ли у твоей мамы в списке гостей лорд Сен-Шевиот? — спросила Кэтрин, лукаво поглядывая на подругу сквозь прищур своих глаз и наблюдая за ее реакцией.
Флер напряглась, ее розовое лицо побледнело, ибо вопрос подруги застал ее врасплох.
— Надеюсь, что нет, — ответила она изменившимся голосом. Сейчас она выглядела почти испуганной.
— Почему, Флер? — с любопытством спросила подруга. — Он ведь так красив! Да ты сама говорила это. Ты сказала, что он совершенно неотразим.
— Это только вначале… А потом я почти сразу отказалась от своих слов, — ответила Флер и неожиданно уколола палец иголкой. Отдернув руку, она сунула палец в рот, как ребенок. — Что бы там ни было, мне бы не хотелось, чтобы он присутствовал на этом балу, — проговорила она.
— Но почему? — настаивала Кэтрин.
— Он… он пугает меня. К тому же я не нахожу его искренним… И он такой дерзкий! — задумчиво отозвалась Флер.
— Но красивый.
— О да, очень! Это я признаю.
— И занятный.
— Не знаю. Мы с ним мало беседовали, однако я узнала, что он очень много путешествовал. Он французского происхождения, много времени провел на побережье Франции. Папа говорит, что он великолепный наездник и отличный стрелок. Они познакомились на охоте. Также барон прекрасно фехтует… Я слышала, как рассказывали, что в Париже он расправился с двумя противниками, нападавшими на него с разных сторон. Так вот, он пронзил обоих и…
Изящной рукой, держащей иголку, Флер помахала из стороны в сторону. Кэтрин воскликнула:
— О, как это ужасно!
— По-моему, лорд Сен-Шевиот при всех своих галантных манерах страшный человек, — искренне сказала Флер.
— Но как он очаровательно говорит, — вздохнула Кэтрин. — Как он утонченно привлекателен, милая Флер!
Какое-то время девушка молчала. Она вспоминала первое знакомство с лордом Сен-Шевиотом на званом ужине, который давал отец. Безусловно, барон, прекрасный собеседник и рассказчик, был душою вечера.
Когда он удостоил ее своим вниманием, она смутилась и одновременно была польщена. В полном восторге она сидела, сложив свои изящные руки и слушая то, что он говорил, наклонившись к ней. А говорил он ей о том, что ее красота совершенно покорила его с первого взгляда.
— Грацию белых лебедей на озере вашего отца нельзя сравнить с вашей, — говорил он. — Как только я увидел вас, ваши фиалковые глаза поразили меня, я ослеплен их красотой. Я никогда не видел большей красоты, мисс Роддни! — Вот такие слова он шептал ей весь вечер на ухо. Еще он рассказывал ей о Кадлингтоне, огромном замке, где он жил. Как великолепен этот замок в своем уединении, сколько слуг ухаживает за ним и как много бесценных сокровищ лежит в фамильном сейфе. И все это ожидает только одного: невесты, девушки, которая стала бы женой Дензила, лорда Сен-Шевиота.
Этот стремительный поток многозначительных слов она принимала весь вечер… и от самого потрясающего мужчины из всех присутствовавших на званом ужине. И не удивительно, что они запали в невинную головку Флер. После этого приема она даже пошла к матери и, обсуждая с ней вечер, спросила:
— Что же такое все-таки отталкивает меня в лорде Сен-Шевиоте, мама?
Елена заколебалась, прежде чем ответить. По ее мнению, Сен-Шевиот, несмотря на свою внешность и титул, был слишком жесток и груб для ее драгоценной Флер, которую они с Гарри пока еще защищали от всех опасностей и соблазнов этого мира.
— Лично меня он совершенно не беспокоит, милая, однако тебе не обязательно с ним снова встречаться, если ты того не хочешь, — сказала Елена дочери, перед тем как отправиться спать.
Между тем Гарри Роддни думал иначе. Его заинтересовал Сен-Шевиот. Уже дважды после Рождества Гарри останавливался у Дензила в замке, чтобы принять участие в охоте. Разумеется, приглашали и Елену, однако она отклонила оба приглашения, предпочитая оставаться в Пилларзе с Флер.
Когда Елена сообщила Гарри об устоявшейся репутации Сен-Шевиота как человека недобродетельного, Гарри лишь рассмеялся и нежно погладил недовольную морщинку на ее красивом лбу.
— Дорогая моя, он же мужчина, и к тому же не женатый. Нельзя ожидать от него, чтобы он вел жизнь святого. И разве в прошлом у Гарри Роддни была столь незапятнанная репутация, что он может теперь позволить себе считать грехи других людей?
— Если Гарри и не был безупречным в юности, то он всегда был очень добр — кому, как не мне, лучше знать об этом? — проговорила Елена. — А Сен-Шевиот, по-моему, не ведает любви к ближнему.
— Дорогая, не забивай свою прелестную головку мыслями о нем.