Невеста рока. Книга вторая

Робинс Дениз

Дойдя до дубовых ворот, ведущих к фруктовому саду, через который Вивиан обычно добирался до замка, молодой человек остановился и улыбнулся девушке.

Его лицо раскраснелось. Глаза были полны удовлетворения, приправленного лишь очень слабым ощущением вины. Он понимал, что совершил чудовищный грех, и если об этом узнает мать, то огромные неприятности ждут как его, так и Шарлотту. Но единственное, что беспокоило его, — это собственная безопасность. Его мало волновало, что ожидает эту девочку, которой не исполнилось еще и семнадцати. Все девушки одинаковы, цинично считал он, все они дуры,

всегда готовые исполнять мужские прихоти. Правда, Шарлотта была несколько особенной, и он наслаждался ее красотой. Его также приятно удивила ответная страсть с ее стороны. Конечно, он всегда чувствовал, что она — пылкая натура, а теперь окончательно убедился в этом.

— Нам надо вскоре встретиться вновь и повторить нашу прелестную идиллию, — нежно произнес он, ласково проводя кончиком пальца по ее щеке.

Она молчала. Ее лицо было мраморно-бледным. Глаза стали огромными и испуганными. Она вновь выглядела опрятной и скромной; привела в порядок смятое платье и пригладила волосы. Однако сознание, что она лишилась невинности, терзало ее. Теперь, когда переполнявшее ее возбуждение прошло, она с ужасом думала о том, что совершила.

— Нет… нет, это никогда не повторится, — шептала она и, с силой прикусив губу, пыталась уклониться от его бешеных поцелуев.

— Почему, глупышка? Почему ты не целуешь меня, не отвечаешь на мою любовь, когда я люблю тебя?

— Любовь… — запинаясь, проговорила она. — Да, но любовь не это.

— Ерунда, — рассмеялся он, но в уголках его глаз появились сердитые морщинки. После девушка никогда не казалась ему такой желанной, как перед… ни одна девушка.

— Я никогда не смогу позволить подобное, — шептала она, и слезы, подобно крошечным бриллиантам, висели на ее ресницах.

Зрелище женских слез всегда раздражало Вивиана.

— Полно, только не устраивай сцен, — лениво произнес он.

Ее несчастное сердце и смятенный ум были потрясены проявлением такого равнодушия.

— Что скажет ее светлость? — выдохнула она, внезапно уткнувшись лицом в ладони. Затем отчаянно зарыдала.

— О Боже! — раздраженно воскликнул Вивиан. — До чего же странные существа эти женщины! Сначала радуются объятиям мужчины, потом же, когда покидают эти объятия, рыдают от сожаления. Почему они не стараются подобно нам, мужчинам, воспринимать такие вещи как часть великого замысла Природы?

Она перестала плакать, пронзенная в самое сердце его словами. В эту минуту Шарлотте еще с трудом верилось, что любовь ее соблазнителя уступила место грубости и бесцеремонности. Она ощутила, как рушатся ее первые сладкие иллюзии.

Побледнев, она промолвила чуть слышно:

— Я не хотела рассердить вас. Но считаю, что совершила нечто ужасное.

— Боже мой, тебе же хотелось этого не менее, чем мне! Разве не так? — грубо и требовательно спросил он.

Она откинула голову назад и без улыбки, гордо ответила:

— Да.

Он отвернулся. Где-то в глубине души, правда, слишком глубоко, он почувствовал раскаяние. И погладил ее по плечу.

— Ну полно, полно тебе, глупышка Шарл… дай мне вновь увидеть твою улыбку. Как я уже сказал, ты чертовски привлекательна, и мне безумно хочется прогуляться с тобой по этим лесам еще раз. Завтра я должен ехать в Оксфорд, однако летом вернусь домой. Какая жалость, — добавил он, — что мне нельзя пригласить тебя на бал в День Поминовения [23] . Это невозможно из-за твоего положения.

23

Крупнейший в году праздник в Оксфордском университете, посвящается памяти основателей его колледжей; проводится в июне; во время торжеств присуждаются почетные степени, читаются стихи, удостоенные премии; дается большой бал.

Ее положение! Каким бы низким ни было ее положение, впервые Шарлотта ощутила отвращение к этим словам, особенно в такие важные минуты. Это был ужасающий для нее момент, она отчетливо поняла, как бездумно и опрометчиво поступила, отдавшись Вивиану Чейсу.

Издав пронзительный вопль, она внезапно повернулась и бросилась бежать от него через лужайку. Она не пойдет через сад — вернется в домик смотрителя кружным путем. Вивиан несколько сердито крикнул ей вдогонку:

— Шарл, глупая девочка, вернись!

Но она уже скрылась из виду, исчезнув в зарослях, словно вспугнутый дикий зверек.

Вивиан пожал плечами, входя в ворота сада, с силой ударил кулаком по двери, затем с грохотом захлопнул ее.

— Надеюсь, она не совершит какого-нибудь дурацкого поступка… например, не бросится в пруд, — пробормотал он себе под нос. — Возможно, я поступил глупо, доверяя ей. Если она кому-нибудь обмолвится о происшедшем, то мне придется очень даже несладко.

В огромном вестибюле замка он встретил Ханну. Она посмотрела на него как-то странно.

— Привет, Ханси, — небрежно бросил он, называя ее так, как звал в детстве.

Почтенная женщина прекрасно знала, что, если он называл ее так; значит, хотел подольститься. Она лишь фыркнула в ответ. Ей очень хотелось сообщить ему, что его мать в эти дни прогуливается рука об руку со смертью. Однако она лишь сказала:

— Миледи нездоровится. У нее сильная мигрень, и только что к ней приходил доктор Кастлби.

— Я зайду к ней, — сказал Вивиан.

— Пожалуйста, говорите тихо и постарайтесь ее не расстраивать, — предупредила старая женщина.

Сначала Вивиан прошмыгнул в столовую, где налил себе стакан вина. Ему необходимо было взбодриться, он был чрезвычайно раздражен из-за Шарлотты. Что это она удумала — с воплями стремительно убежать от него, словно какая-то служанка… Да она хуже служанки, несмотря на ее образование! Ей надо было воспринимать как огромную честь то, что ее первой любовью стал сам лорд Чейс!

А теперь еще маме плохо! Как все это утомительно! Придется идти к ней и сидеть у ее постели, держать за руку и, смачивая одеколоном виски, выслушивать упреки. Да, действительно, она снабдила его достаточным количеством денег перед его возвращением в Оксфорд, и верно, что в последнем семестре он наделал много долгов…