Невеста-самозванка
Шрифт:
Оставалось надеяться, что пусть крайне медленно, но верно мой процесс адаптации к миру, ну или что это там за магическая пакость на самом деле, завершится. И больше мне не придется иметь дело ни с какими мутными типами, пытающимися мной манипулировать.
Может, из-за всех этих тяжелых мыслей, а, может, и само по себе, время тянулось мучительно медленно. Но зато уже к вечеру я более-менее оклемалась. Не до такой, конечно, степени, чтобы в случае чего бросаться грудью на баррикады. Но все же достаточно для нормального существования.
И, честно говоря, я весь день боялась, что объявится Эйтон, злой и требующий объяснений. Хотя боялась…или все же надеялась?.. Но в любом случае, откуда ему знать, где я? Вряд ли бы Алистер смог отследить. Так что теперь если где-то с моим роковым графом и встретимся, то исключительно случайно, не более…
Зато еще до ужина этого дня для объявился лорд Кифедис! Не сам, конечно. Корзинка его прилетела. Без вкусностей, увы, но зато с заветным посланием. Почерком настолько кривоватым, что явно взволнованным и торопливым, мой иномирский товарищ гласил:
«Как я рад, что с вами все в порядке! Нам нужно как можно скорее встретиться! Происходит нечто ужасное, и виною всему магия, которая, вы сами понимаете, какая и откуда! Но лучше переговорить обо всем на нейтральной территории, при ближайшем же вашем выходе в свет! Умоляю, будьте предельно осторожны! Не без веских причин имею все основания полагать, что вы в серьезнейшей опасности!»
Знал бы лорд Кифедис, что я бы и до сегодняшнего вечера не дожила, не появись такой своевременный Тарьен… Но в любом случае и со всем остальным необходимо разобраться. И, главное, в тайне…
А к ужину вернулся и сам Тарьен. Причем, с весьма внезапными новостями.
***
Ужинали мы вместе. Наверняка тут имелась и трапезная, но Тарьен сказал, что его угнетают пустующие большие залы. Ну да, меня бы тоже угнетало, живи я в одиночестве. Так что для приема пищи он предпочитал уютную гостиную, хотя и несколько раз за это передо мной извинился. Я не стала делать вид, будто я особа светских кровей и меня хватит аристократический удар от такого нарушения этикета, и поддержала его в порыве вести себя как обычные люди.
Чувствовала я себя уже несравнимо лучше. Не совсем уж замечательно, слабость все же не покидала, как при затянувшейся выматывающей простуде. Но после угрозы умереть от нехватки магии нынешнее состояние меня уж точно устраивало.
А вот Тарьен выглядел еще изможденнее, чем утром. И ведь он ни словом пока еще не заикнулся, мол, лечи меня прямо сейчас. А стоило бы…
Когда слуги перестали ходить друг за другом паровозиком, изображая круговорот подносов с едой в природе, и нам наконец-то подали чай и оставили в покое, Тарьен сказал:
— Я постарался все уладить. По крайней мере, что пришло в голову в первую очередь… Не волнуйся, ты будешь обеспечена всем необходимым. А если чего-то вдруг пожелаешь еще, не вздумай отмалчиваться, сразу говори. Я не стеснен в средствах, да и… Да и тратить мне их все равно больше не на кого, — хоть и улыбнулся, но улыбка все равно не смягчила горечи его слов.
Все-таки за его паническим страхом смерти и вроде как безответными чувствами к Ниелле явно скрывалось что-то еще. Будто бы безграничное чувство вины, что он подвел весь свой род, который на нем и оборвется.
— Мне и так всего достаточно, — заверила я. — На мой счет не стоит беспокоиться, я не то, чтобы привыкла к изыскам.
Судя по тому, как Тарьен нахмурился, он сразу вспомнил избушку Иллиды. И ведь надо отдать ему должное, он ничего не спрашивал! Ни кто я на самом деле, ни откуда, ни что за чудо-магия у меня… Это с Эйтоном всегда надо было держать наготове очередную душещипательную историю о бедной Гертруде Баскервиль из страны, где много-много обезьян. И, казалось бы, теперь-то можно было расслабиться… Но только теперь, под вечер, я остро ощутила, насколько на самом деле мне не хватает моего несносного графа…
Казалось бы, вот рядом с тобой нормальный адекватный мужчина, не устраивающий допросов, не имеющий на твой счет никаких интимных порывов — живи и радуйся! Ан нет. На контрасте с Тарьеном лишь сильнее ощущалось, насколько же я погрязла в своих чувствах к Эйтону.
Так, ладно. Главное, не зацикливаться, и все пройдет!
— Анна, у меня будет к тебе одна просьба, — сбил меня с мыслей Тарьен.
Я только хотела бы ответить, что и безо всяких просьб как раз собиралась применить свою магию, ну или хотя бы попытаться, но он продолжал:
— Как раз когда я вернулся, буквально минут двадцать назад, перед самым ужином, пришло приглашение из дворца. Король внезапно решил устроить грандиозный бал. Причем, повод не оговаривается, но присутствие вроде как строго обязательно.
— А для короля внезапные балы — это редкость? — усомнилась я. Насколько я успела узнать местного правителя, особой продуманностью он не отличался.
— Не в том дело, — Тарьен покачал головой. — Просто у меня во дворце есть свой человек. Не пойми превратно, но это банальная необходимость, чтобы всегда быть в курсе происходящее. Так вот не далее как сегодня погиб один из придворных магов. И не абы какой, а из верховных! Причем, там какая-то нехорошая история, что последним с ним общался как раз Ристеллхолд и…
— Эйтон не стал бы никого убивать! — вырвалось само собой. И ведь сразу вспомнился тот милый джентльмен, у которого в башне мы с Эйтоном оказались, когда сбегали из «шкафа прелюбодеяний».
Тарьен хоть и отреагировал на мое взволнованное восклицание чуть изумленным движением бровей, но ответил без каких-либо расспросов, мол, чего так за него переживаешь:
— Насколько я знаю, графа Ристеллхолда никто и не обвиняет. И вообще вроде как объявлено, что верховный маг по неосторожности, ну или умышленно, выпал из окна своей башни. Я понимаю, в жизни все случается. Но меня в этой ситуации удивляет именно внезапное желание короля устроить очередной грандиозный бал.