Невеста-самозванка
Шрифт:
— Думаешь, у меня нет на то оснований? — фыркнул он.
Харриет предпочла промолчать. «Не знаешь, что сказать, — напускай на себя загадочный вид и молчи», — наставляла ее Роза. Пожалуй, совет разумный. Если хоть что-то в этой дикой истории можно назвать «разумным». Не дожидаясь, пока Лео предложит ей руку, Харриет выпрыгнула из машины, подхватила элегантную дорожную сумку Розы и поспешила в дом вслед за своим спутником.
В прохладном беломраморном холле навстречу им вылетела низенькая плотная женщина, и, сияя улыбкой, затараторила
— Добро пожаловать, мисс Роза, — наконец повернулась она к гостье. — Вы, наверно, устали; я отнесу в спальню ваши вещи и приготовлю кофе. Синьора отдыхает, с ней вы увидитесь позже.
— Ты, конечно, помнишь Сильвию, — заметил Лео, когда служанка скрылась.
— Нет. Девять лет назад ее здесь не было.
«И слава богу», — мысленно добавила Харриет, входя в гостиную. Чтобы подготовить подругу к предстоящему «спектаклю», Роза забросала ее фотографиями и семейными письмами, подробно описала устройство дома, расположение комнат и обстановку в них, а также всех родственников и знакомых Фортинари — кто что из себя представляет и кто кому кем приходится. Харриет записывала все и перечитывала свои конспекты, пока не выучила наизусть. Так что гостиную она нашла без труда, и по обилию лепнины на потолке, картин в тяжелых рамах и безделушек на столиках поняла, что не ошиблась.
— Ты сильно изменилась, Роза, — заметил Лео, когда она почти без сил плюхнулась на алый бархатный диван. — Похудела, и волосы начали виться.
— Спасибо моему парикмахеру, — небрежно ответила Харриет — к этому вопросу она была готова. — Нравится?
— Ты красива, и прекрасно это знаешь, — сухо ответил он.
Под его холодным, презрительным взглядом Харриет невольно порозовела и опустила глаза. К счастью, в этот миг вошла Сильвия с кофе и сладким печеньем на подносе и, избавившись от ноши, снова удалилась на кухню, где полным ходом шли приготовления к завтрашнему торжеству.
— В прежние времена ты говорила по-итальянски без акцента, — заметил Лео.
Роза предупреждала, что Лео любит черный кофе, но Харриет решила созорничать и с улыбкой пододвинула к нему сливки.
— С тех пор как двери этого дома для меня закрылись, мало где приходится говорить по-итальянски. Разве что иной раз на работе — когда имеешь дело с иностранцами.
— Ты не помнишь, что я пью черный кофе? — выгнул черные брови Лео. — А что еще ты забыла?
— Все, что смогла, — отрезала она. — Пирожное хочешь?
Лео покачал головой и откинулся в кресле, не сводя с Харриет внимательных глаз.
— Тебе нравится работа в «Эрмитаже»?
— Как ни странно, да, хотя поначалу я терпеть не могла отели, — ответила Харриет, точно повторяя слова Розы.
— Раньше ты мечтала о другом. — Он продолжал пристально ее разглядывать.
— О карьере фотомодели? — Харриет пожала плечами. — Дурацкие подростковые фантазии. Я давно выросла из детских глупостей, — со значением добавила она.
— Вот как? — прищурился он. — Но ты в самом деле могла стать моделью. И сейчас можешь. С годами ты стала еще прекраснее.
Харриет сжала зубы. Хоть бы этот несносный тип куда-нибудь убрался — например, на свои знаменитые виноградники!
— Как поживают Мирелла и Данте? — вежливо осведомилась она.
— Данте — моя правая рука с тех пор, как папа ушел на пенсию. Мирелла, как ты знаешь, замужем. Ждет первенца. Как и жена Тони, кажется?
Харриет кивнула.
— Да. Ей вот-вот рожать, поэтому они с Тони не смогли приехать на день рождения Нонны.
— Надеюсь, у нее все будет хорошо. Мирелла, слава богу, на здоровье не жалуется. Ты не прилетела на ее свадьбу, — недобро прищурился он.
— Кажется — ясно, почему, — сердито отрезала Харриет.
— Боялась?
— Можно и так сказать, — пожала она плечами.
— Ты бы приехала, если бы Нонна тебя пригласила? — наклонившись к ней, лениво поинтересовался Лео. — Или чересчур страшилась встречи со старыми друзьями?
— Лео, прекрати мучить ребенка! — раздался вдруг властный женский голос.
Лео встал, вскочила на ноги и Харриет. В дверях стояла женщина в темно-синем платье изысканного покроя. Лицо ее, свежее и гладкое, почти без морщин, никак не выглядело на восемьдесят лет, темные глаза сияли умом и добротой.
Страшный миг! Что, если?.. Но вот на глазах Виттории Фортинари блеснули слезы, она простерла руки — и Харриет, сгорая от стыда, бросилась к ней в объятия.
— Роза! — воскликнула пожилая леди, оглядывая «внучку»-самозванку с ног до головы. — Какая же ты стала красавица! Нет-нет, не буду плакать, — озорно улыбнулась она. — Потечет тушь, и я стану похожа на привидение.
Харриет невольно улыбнулась в ответ.
Усадив девушку рядом с собой на диван, синьора Фортинари подняла глаза на Лео (Харриет уже чувствовала, что начинает ненавидеть его пристальный испытующий взгляд):
— Спасибо, Лео, что встретил Розу в аэропорту.
Трудно было не понять, что бабушка вежливо, но непреклонно отсылает внука. Лео склонился в церемонном поклоне:
— Мавр сделал свое дело — мавр может возвращаться в Фортино.
— Поужинай сегодня с нами, — к ужасу Харриет, предложила синьора.
— Если Роза не против, — усмехнулся Лео.
— Буду очень рада, — солгала Харриет.
— Вот и хорошо, — заключила Виттория. — И привози с собой Данте. Ему, должно быть, не терпится увидеть, как изменилась Роза за эти годы.
Появление Данте Харриет не слишком волновало — девять лет назад младший брат Лео был в Калифорнии и при «изгнании» Розы не присутствовал.
— Как скажешь, Нонна, — откликнулся Лео, поднося руку бабушки к губам. — Но теперь, мне кажется, тебе лучше отдохнуть и набраться сил для завтрашнего праздника.