Невеста сердится (Избранник из мечты)
Шрифт:
Он откинулся на бортик бассейна.
— Ну натворила ты дел.
— А что?
— К вашему сведению, миледи, в этих водах обитает дракон, боюсь, вы его разбудили.
Она склонила голову и озорно улыбнулась.
— В самом деле?
Он кивнул.
— Вы очень рискуете, миледи, он может вас сожрать. Попытайтесь вступить в переговоры с этим чудовищем.
— В переговоры? И каковы будут условия этого чудовища? Что можно ему предложить?
Он положил ладони ей на плечи, скользнул по мокрой коже.
— Все,
И он рывком привлек ее к себе. От неожиданности она взвизгнула, а потом ахнула, едва он прижал ее к себе и она почувствовала, как он возбужден.
— Похоже, дракон не на шутку проголодался.
— Он умирает с голоду. — Саймон коснулся языком ее подбородка, двинулся вверх, дошел до мочки уха, слегка сжал ее зубами.
Эмили задохнулась, вцепилась в его плечи.
— Похоже, у меня единственный выход.
Саймон провел кончиком языка вокруг нежного уха.
— Какой?
Эмили прильнула к нему.
— Сдаться.
Саймон скользнул ладонями по ее спине, по изгибам бедер и приподнял.
Она села на него верхом, упершись коленями в сиденье. Но когда он подался вперед, чтобы оказаться внутри ее нежной плоти, она приподнялась, дразня его.
— Сдавайся, прекрасный дракон, и я стану кормить тебя до скончания твоих дней.
Он коснулся розового соска кончиком пальца. Она закусила губу, но не смогла сдержать стона.
— Вы желаете держать меня в клетке, миледи?
— Нет. Только приручить. Я хочу, чтобы дракон остался со мной навечно.
— Навечно. — Саймон закрыл глаза, прижался щекой к ее нежной груди. Его охватил страх, какого он никогда не испытывал. Он боялся потерять эту женщину. Должен ведь найтись способ остаться рядом с ней навечно.
Она качнула бедрами, и его возбужденная плоть ощутила прикосновение мягких завитков. От этой сладкой пытки Саймон застонал.
— Ну, что скажешь, могучий дракон? Согласен стать моим союзником, моим защитником, моим любовником навечно?
— Я никогда тебя не покину. — Он поднял на нее глаза. — Мое сердце, мою душу, мое тело — все, что у меня есть, я отдаю вам, миледи.
Слезы застилали ей глаза.
— Навечно, — прошептала она, прижав губы к его губам.
— Навечно. — Он обнял ее, крепко прижал к себе, а она медленно опустилась навстречу ему, принимая его в святилище своего тела. Слившись с ней, ощутив ее сладостный жар, он понял наконец, что значит рай на земле. А в следующее мгновение — что такое ад: это угроза, притаившаяся в темном углу.
Эмили слизнула с кончика пальца остатки сахара и корицы, налипшие с булочки, которую она съела на завтрак. Никогда еще она не ездила на пикник так рано, чтобы завтракать на природе. Она посмотрела на мужчину, который растянулся рядом с ней на лоскутном одеяле, и припомнила еще несколько вещей, которых никогда не делала до вчерашнего вечера.
Саймон
— Вид у тебя, как у котенка, который только что съел целое блюдце сливок.
Она подняла руки, словно хотела дотянуться до пушистых белых облаков, плывших над Рейвенвудом. Она и чувствовала себя котенком, который вот-вот замурлычет. Так было ей хорошо и уютно.
— Мои родители впервые встретились здесь, в Рейвенвуде.
— Правда? Странное место для встречи.
— Мне всегда нравилось думать, что их свела судьба.
— Хитрая это штука, судьба. Ну, расскажи, как же судьба умудрилась свести их?
Откуда-то со двора замка налетел ветерок, приподнял уголок лоскутного одеяла, затеребил его, согнул как раз там, где ее мать когда-то вышила по белой ткани бледно-желтый тюльпан. Эмили расправила уголок, прижала к густой траве.
— Мой дедушка Уитком когда-то владел Рейвенвудом и землей, на которой теперь стоит дом моего отца. Замок всегда принадлежал семье Уиткомов, с тех самых пор, как был построен. Один из титулов дедушки был барон Рейвенвуд.
— Значит, твоя мать — потомок первого лорда Рейвенвуда и его супруги?
— Да. — Эмили посмотрела на главную башню замка. Солнце, проглядывавшее сквозь облака, заливало золотым светом серые камни, как и всегда на протяжении вот уже четырехсот лет.
Ей казалось, что в этом неярком золотом свете она видит, как развеваются флаги лорда Рейвенвуда на высоких башнях, слышит, как разговаривают и смеются люди древних времен, занимаясь своими повседневными делами. Она всегда мечтала о том, как покажет это волшебное место тому единственному, суженому. И вот этот мужчина здесь, рядом с ней.
— Мой дедушка Уитком в молодости питал пагубное пристрастие к игре. Чтобы покрыть свои долги, продал Рейвенвуд и прилегающие земли моему дедушке Мейтленду еще в те времена, когда мой отец был совсем ребенком.
Саймон сорвал травинку и принялся вертеть в пальцах.
— Это излечило твоего дедушку от страсти к игре?
— Дедушка говорил, что с тех пор ни разу не брал в руки карты. Но дедушку Мейтленда он невзлюбил за то, что тот купил Рейвенвуд, хотя виноват в том, что замок ушел из семьи, был только дедушка Уитком. Поэтому дедушка и противился браку мамы и папы.
Глаза Саймона сверкнули. Он улыбнулся:
— Но судьба их все-таки свела.
— А с судьбой не поспоришь. — Эмили посмотрела на древние камни. — Моя мать жила вместе со своей семьей в поместье Каслрей-Парк, неподалеку от Бата. И в один прекрасный день она приехала сюда осмотреть замок. Как раз в этот день мой отец оказался здесь. Они почувствовали взаимную симпатию и договорились снова встретиться здесь на следующий день. А потом не проходило дня, чтобы они не встречались. Через три недели мой отец отвел маму в часовню, которая находится в главной башне, и там сделал ей предложение.