Невеста страсти
Шрифт:
— Клод! Нет! Я не хочу так!
Алексис пыталась ударить его ногой.
— Пусти меня, черт возьми!
Он чуть ослабил хватку. Никогда раньше он не видел ее смущенной, но сейчас в ее глазах была растерянность, порожденная страхом.
— Корабль, — тихо проговорил Клод. — Один из квинтонских. Теперь твой. Он скоро пройдет мимо нас.
Вот все, что было нужно знать. В тот же миг страх ушел из ее глаз и они засветились тепло и ровно. Она грустно покачала головой:
— Я не могу возненавидеть тебя за то, что ты пытался сделать, Клод. Но так тебе меня
Алексис попыталась шевельнуться, но тщетно.
— Пусти меня!
В тот момент, как его губы коснулись ее груди, она нащупала пальцами ствол пистолета, который только что чистила. И в тот момент, когда его такие знакомые руки коснулись ее тела, чтобы подарить ей ласку, Алексис занесла пистолет как можно выше.
Клод заметил ее движение. Осталось надеяться на то, что она сумеет сделать все очень быстро. Если она промедлит еще мгновение, второй попытки не будет.
Алексис выбрала цель. В тот момент, когда рот его выжигал последний поцелуй на ее груди, рукоять пистолета опустилась ему на голову.
Для Клода больше ничего не существовало, кроме поглотившей его темноты. И когда его бесчувственное тело опустилось на пол, для Алексис ничего не существовало, кроме его губ и рук.
Лендис, зашедший в каюту некоторое время спустя, нашел Клода лежащим на полу без сознания. Моряк незамедлительно привел друга в чувство, вылив на него ведро холодной воды.
— У нее получилось, Джон? — первым делом спросил Клод, осторожно потирая затылок.
— Получилось. Классный был вид, между прочим. Ты хочешь выпить, Таннер? Не думаю, что твоей голове уже что-то может повредить.
Клод кивнул, и Лендис налил ему коньяку.
— Она и вправду выбила тебя из колеи, — ласково проворчал моряк.
— Мне показалось или я правда услышал в твоем тоне похвалу?
— Не показалось, — засмеялся Лендис. — Я хотел бы кое-что узнать.
— Что именно?
— Ты позволил ей так с собой поступить или она переиграла тебя?
Клод усмехнулся, затем поморщился, как от боли.
— Этого, мой старый друг, ни ты, ни она никогда не узнаете.
Таннер замолчал, словно привыкая к мысли, что Алексис больше нет на корабле. Чуть погодя он попросил:
— Расскажи мне, как она все это провернула?
Лендис сел поудобнее и разгладил бороду, готовясь подробно доложить о происшедшем.
— Она вышла на палубу с таким видом, будто ничего не случилось, Никому и в голову не могло прийти, что она только что чуть тебя не укокошила. Подошла к перилам и стала ждать, когда корабль приблизится. Мы с Гарри знали, что она задумала, так что решили ее предупредить, что, возможно…
Джон запнулся. Таннер, кажется, не готов был к тому, что Джон собирался ему сказать. А ведь они с Гарри наверняка знали, что Алексис попадет прямо в лапы к Лафитту.
— Мы предупредили ее о том, что это может быть опасно, но она лишь сверкнула своими желтыми глазами, и мы поняли, что пытаться ее остановить все равно, что пытаться остановить ветер. Все, кто был на палубе, только руками развели. Мы знали, что никто не станет ей мешать, и даже решили
— Но вы не стали этого делать.
— Нет, не стали. Я спросил Алекс, где вы; она нехотя ответила, что смогла убедить вас, и вы наконец поняли, как будет лучше для нее, но все же не захотели ей помочь.
— Чертовка, — сказал Клод, улыбаясь. — Что же, она не солгала. Она действительно меня убедила.
— Надо было видеть ее лицо, когда она о вас говорила. Ей вовсе не нравилось то, что она вынуждена идти против. Ей было больно. Перед тем как прыгнуть за борт, она сказала мне, чтобы я о вас позаботился, что она вас здорово стукнула. И была такова. Мы все сбежались смотреть, как она плывет. Пару раз нам даже показалось что она не справится с волной. Но нет, все обошлось. Мы видели, как ее подняли на корабль. Гарри дал сигнал, но ответа не последовало. Нам всем приходится довольствоваться надеждой на то, что все у нее будет в порядке…
Голос Джона сорвался.
— Она сама этого хотела, Таннер, — добавил он тихо.
Ну что ж, думал Клод, направляясь из кухни в спальню, проигравший выбывает из игры. Он положил голову на подушку и уставился в темноту, спрашивая себя, не привиделось ли ему, что, когда он упал, Алексис дотронулась до лица его прохладными ладонями, не приснилось ли прикосновение ее нежных губ к его губам? Не мог же он придумать те слова, что едва слышно прошептала она, слова, которые так ненавидела. Наверное, это все же был сон — он всегда выдает желаемое за действительное. Даже если тогда она сказала «я люблю тебя», скоро этому чувству не будет места в ее жизни.
Если бы только он понял раньше, что за приказ ему собираются вручить! Согласно бумаге с гербовой печатью, он обязан был остановить ее. Так велел ему воинский долг. И он выполнит то, что от него требуется, даже если придется идти против себя, даже вопреки серьезным сомнениям в целесообразности предстоящего ему.
И все же… Силой заставить Алексис покориться, сделать ее пленницей в буквальном смысле слова, так, как это представлял себе Хоув и прочие… Теперь, когда он сам не был уверен в том, что хочет удерживать ее подле себя насильно… Как чертовски тяжело все это! Остановить ее, обезоружить, зная, что она возненавидит его и ему предстоит принять ее ненависть как должное! Скоро, очень скоро Танкеру Фредерику Клоду предстояло сойтись с Алекс Денти вновь, и время для этой встречи судьба избрала крайне неудачное.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Глава 8
Алексис сняла кольцо и бросила его в черный, обитый бархатом футляр, который хранился в шкатулке из слоновой кости, стоявшей у нее на бюро. И кольцо, и шкатулка были подарены Лафиттом, и она хранила и берегла эти вещи — символы дружбы со знаменитым пиратом.
— Ты был великолепен, Курт, — сказала она мужчине, появившемуся на пороге ее каюты. — Они ни на мгновение не усомнились в том, что ты — капитан этого корабля.