Невеста сына
Шрифт:
У него посторонние мысли как-то сами собой исчезли. Осталось только атавистическое желание разложить ее тут же, стянуть эти крохотные шортики и...
И тут она спросила:
– Паша, а что это?
– и показала на альбом, который он держал под мышкой.
– М, это дизайнер прислала отчет о подготовке к свадьбе.
– Что ты говоришь? Ой!
– Наташа аж просияла.
Выхватила у него альбом и судочки с едой и потащила все это в кухню. А он остался в прихожей один. Неожиданно, и почему-то чувство было, как будто его обнесли.
Потом он пошел переодеваться в домашнее. Когда Павел вышел в кухню, застал картину. Наташа сидела, поджав под себя стройную босую ножку, подъедала из всех судков сразу и, облизывая пальчики, переворачивала страницы альбома. Он застыл в проходе, а девушка обернулась к нему и проговорила деловым тоном:
– Тут же практически все готово. Платье мы, конечно же, оставим. Я думаю, и костюм можно тот же. А вот здесь...
Она снова уткнулась в альбом и стала листать.
Черт побери, он не хотел тот же костюм. Все это готовилось под свадьбу Коли, а ему это нахрен не нужно. У мужчины даже мелькнула мысль, что слишком уж легко его подставляют на место другого, похоже, ей все равно?
Он так и стоял еще некоторое время в проходе, потом медленно подошел и сказал:
– Осторожнее, не заляпай, я должен это вернуть.
После, конечно, был горячий секс, и он забыл об этом, но странный осадочек остался все равно. А заодно пришла мысль, что пора браться за дело и включать холодную голову.
***
Была уже глубокая ночь, когда Коля встречал в аэропорту сестру.
Он ее сразу заметил в толпе. Невысокая спортивная девушка, аккуратненькая и стройная, темные волосы собраны в узел, сосредоточенная, собранная, походка твердая. Деловая Милка.
Не успела подойти, выдала с ходу:
– Давай, рассказывай, что за хрень у вас тут происходит.
Коля хмыкнул.
– Может, сперва поздороваешься?
– Здоровались уже сегодня раз двадцать, - буркнула Милка, обнимая брата.
– Так то по телефону, - сказал он.
Милка всегда была мелкая рядом с ним, она и сейчас едва доставала ему до плеча. Но ужасно деловая.
– Как там твоя карьера, продвигается? Как офисные интриги?
– Нормально. Танки грязи не боятся, - она отстранилась, взглянула на него, задрав голову, и уже другим тоном проговорила: - Поехали домой, а то последние три часа мечтаю снять туфли. И есть хочется ужасно. И спать. В общем, все и сразу.
– Угу, - Коля кивнул, забирая у нее ручную кладь - объемистый саквояж и на всякий случай спросил: - Куда, к родителям?
Знал, что она не поедет сейчас к матери, но все же попробовать можно было.
– Нет, ты что? Давай ко мне. Правда, там шаром покати, но по дороге что-нибудь захватим, - она говорила уже на ходу, при этом жестикулировала и вдруг ткнула в него пальцем.
– И ты мне расскажешь, что у вас произошло! Я должна разобраться.
– Есть, товарищ командир, - хмуро усмехнулся он, глядя в сторону.
***
У Милки была небольшая квартира в районе городского парка. Элитный дорогой дом, тихое место, много зелени. Ехать туда от аэропорта было прилично. Днем да по пробкам заняло бы больше двух часов, но сейчас, ночью, город был свободен, они добрались за тридцать пять минут, учитывая то время, что он останавливался и заходил за едой в круглосуточную забегаловку.
И, общем, по дороге он практически все рассказал. Милка слушала молча, наконец сказала:
– Знаешь, насчет Наташки я не удивлена. Она какая-то липкая мне с самого начала казалась и такая... вся из себя такая сладкая. Но ты на нее запал, и я подумала, ну ладно, если тебе такое нравится. Ты мой брат! Я считала, что она охотится на тебя и вцепится в тебя зубами. А эта жучка, значит, вот как...
Сидела, смотрела в окно. Потом вдруг выругалась:
– Тьфу, блин! Как представлю, так удавить ее хочется своими руками. Но это ладно. Что там надумала мать?
– она развернулась всем корпусом.
– Какой развод, нафиг? Она что, не понимает, что отец поматросит эту шалаву и снова вернется в семью? Коль, там же та «большая любовь» и месяца не протянет?!
А он к этому времени уже подъехал к ее дому и припарковался.
– Притормози, - бросил отрывисто.
Открыл дверь и оглянулся на нее:
– Выходишь?
– Ладно, - Милка вышла из машины и проговорила: - Но ты уж объясни доходчиво, если я чего-то не понимаю!
Наверх поднимались молча. Лифт вроде шел тихо, а в спящем доме казалось, что он шумит оглушительно. Уже когда вошли в квартиру и закрыли входную дверь, можно было говорить. Благо при ремонте была заложена хорошая звукоизоляция.
Саквояж Коля забросил на диван, а с едой они устроились за кухонной стойкой.
– Ну? Я слушаю, - выдала Милка, обгрызая куриное крылышко.
– Тебе вообще в голову не приходит, что матери обидно? Что она отца любила, а он ее своей изменой убил просто?
– Пффф? Нашу маму?
– она закатила глаза.
– Я тебя умоляю! Какая любовь в их возрасте, глупости это все. И не начинай мне, что я ничего не понимаю. Я понимаю. И мне изменяли тоже.