Невеста сына

Кариди Екатерина Руслановна

– А...
– Маша наконец вынырнула из этого состояния и спросила: - Что ты хотел обсудить?

Владимир откинулся на стуле.

– Твой развод.

Потом подался вперед и проговорил:

– Я хочу, чтобы ты вышла за меня.

Вот так в лоб. Маша замерла, глядя на него, состояние сродни панике накрыло ее.

Она ведь еще не развелась, и, скорее всего, их с Павлом развод будет тянуться

годы. А кроме того, у нее дети. И Маше было вовсе не безразлично, что об этом подумают Милка или Коля. Особенно Милка.

Но даже не это было главное.

А такое маленькое сомнение, которое теперь дрожало глубоко внутри. Что у Вовы все-таки был какой-то интерес. И это сомнение вымораживало, стирало ее в ноль.

– Подожди. Дослушай, - он снова накрыл ее руку своей.

Смотрел прямо в глаза, и будь она проклята, если ей не хотелось, чтобы он развеял эти ее сомнения. И было страшно.

Но он не разочаровал.

– Ты знаешь меня, я как удав. Могу сколько угодно ждать.

...Но получу желаемое.

Этого не прозвучало, но он убедился, что все правильно «услышала», и только потом продолжил:

– Думаешь, я не понимаю, что ты переживаешь из-за детей? Я все понимаю.

«Нет, ты не понимаешь, - хотелось сказать ей.
– Милка никогда не примет...»

– Ты напрасно недооцениваешь дочь, - сказал он, как будто увидел мысли.

Маша усмехнулась, отводя взгляд в сторону.

– Я недооцениваю? Ты плохо знаешь ее. Вот увидишь, на что она способна!

– Это ты еще увидишь, - мужчина неожиданно мягко улыбнулся.

Немного отстранился и проговорил:

– Это еще не все. Я хочу, чтобы ты оставила это все детям и уехала со мной. Не перебивай, тихо. Я знаю, что ты думала об этом, и это было бы правильным решением.

А у нее перед глазами стоял другой момент. И другие его слова она слышала.

...Хочешь, я набью твоему Торопову морду?

...Ну его к черту, Маша! Давай, я увезу тебя отсюда. Мои люди прекрасно справятся со всем. Отобьем твою фирму, а не захочешь эту, я тебе другую куплю.

Он опять почти угадал. И ее сомнения, и желания, и мысли. Но ведь так не бывает? Таких мужиков не бывает. Или бывают?!

– Ничего не говори мне сейчас, - он пожал ее руку и отстранился.
– Просто знай это.

Потом встал из-за стола.

Маша тут же поднялась следом.

– Куда ты?
– невольно сглотнула.

– Надо, - он чуть нахмурился, а по губам скользнула улыбка.
– Есть еще дела.

Боже, ну какие у него дела?! Она снова занервничала, а волчья его улыбка только стала шире.

– А ты спи. Тебе надо выспаться, чтобы завтра выглядеть.

Приподнял ее лицо за подбородок и мягко прикоснулся к губам, а потом пошел в прихожую. А Маша за ним, все еще не понимая, что чувствует. Уже у самой двери он внезапно развернулся, сгреб ее в охапку и жадно поцеловал. А после выдохнул в губы:

– Все, надо идти. А ты запрись и спи.

Еще один поцелуй.

– До завтра.

***

Как она запирала за ним дверь, что за туман бродил в голове?

Потом уже, когда улеглась в постель и делала вид, что пытается прочесть две строчки перед сном, видела только его. А закрывая глаза, думала не о том, что у нее, вообще-то, проблемы дикие, а о том, как теперь дождаться завтрашнего дня.

***

Время не такое уж позднее, около двенадцати.

У Владимира действительно было дело.

Маше он, разумеется, ничего не сказал, но он велел пробить все по связям Коли и Милы. И более предметно, по связям бывшей невесты ее сына. Потому что вся эта возня с внезапной скупкой акций у частных лиц не прошла для него незамеченной.

Сейчас он собирался встретиться с доверенным, у того появились новые сведения.

глава 20

Человек Шахова ждал его в условленном месте. Встречались в машине. Уже второй раз за сегодняшний день. Доверенный передал ему несколько папок с распечатками и электронный носитель с информацией.

– Вот, здесь все, что не вошло в общие файлы.

– Если понадобится уточнение вот по этому моменту, - проговорил Иевлев, мельком пробежав глазами материалы, и постучал ногтем по одной из страниц.
– Как быстро можно будет сделать?

– Так быстро, как это будет нужно, - нейтрально проговорил мужчина.

– Хорошо, - Владимир кивнул.
– Тогда пока остановимся на этом. До завтра.

Собственно, завтра уже началось, время почти час.

Потом, когда ехал домой, он несколько раз порывался позвонить Маше, но не стал этого делать. Во-первых, пусть спит, когда он думал о ней, спящей в постели, его заливало теплом и истинно мужским довольством. А во-вторых, надо было самому еще раз проверить и перепроверить, потому что сведения будут для Маши тяжелыми и неприятными. От этого хотелось бы ее избавить, но не выйдет. И это была уже другая мысль.