Невеста темного принца
Шрифт:
– Ани, я понимаю, но…
– Ни тролля ты не понимаешь! – взвилась я, резко садясь на кушетке. – Она маньячка! Сам черт не знает, что у нее в голове творится. И у нее Андрей! Владимирович, чтоб его! И она нашла наши юбки пустыми, без ценного содержимого. Провалила первую операцию во главе Братства. Джина сейчас хуже бешеной змеи, понимаешь? Она… Мне страшно подумать, как и на ком она станет срывать свою злость. И какими методами. И…
– Ани… Ты зря считаешь меня за идиота. Я предположил такой вариант, но сейчас ничем не могу помочь ни Брендану, ни Андрею. Даже, как видишь, твою безопасность не могу обеспечить надлежащим образом. Остается
– Он не расколется! – рявкнула я на мрачного крестного. – Надо соглашаться на обмен.
– Никакого обмена.
– Пожалуйста! Отдай ей этого старого хитрого лиса…
– Ты не поняла, Анна. Джина не пыталась связаться с нами и не выдвигала никаких условий.
– Она не просила своего ненаглядного мужа назад? – я захлебнулась воздухом.
– Нет, – Артур развел руками. – Ты сама сказала: тролль разберет, что за игру она затеяла.
Почему Джина не требует обмен? Она ведь собиралась, и прошло уже три дня… Неужели договорилась с Андреем и теперь не нуждается в помощи Кавендиша с ритуалом? Да быть того не может!
– Отдыхай, девочка, – Артур встал и потрепал меня по голове. – Пусть хоть кому-то из нас удастся выспаться.
***
Покидать Академию мне было строго запрещено, но в качестве компенсации крестный разрешил дежурить в больничном. И почти всегда рядом был кто-то из знакомых.
Миссис Абрамс часами рассказывала о своих планах превратить желтое поле, окружавшее Пункт Связи, в ароматный цветущий сад. Но, как она сама признавалась, надежды на успех было мало. «Растениям нужно много любви, Ани. Иначе они чахнут. Ты ведь видела мою рассаду… Ничего не выходит».
С Ромулом находиться рядом было непривычно тяжело. Он молчал, ходил кругами, бормотал под нос. Иногда по новой расспрашивал обо всем, что я услышала в ателье. Вплоть до точного воспроизведения фраз и выражений лиц людей, их сказавших. Словно надеялся зацепиться за упущенную мелочь.
Насколько я знала, мой куратор теперь руководил «беседами» с Лукасом. Мягкий, тактичный, улыбчивый и добрый человек, обладающий безграничным терпением и готовый принять людей с любыми их недостатками, сейчас Осворт едва сдерживал внутреннюю звериную сущность. Даже одомашненный вервольф может сорваться с цепи, когда его другу грозит смерть или что похуже.
Роджер тоже заглядывал и болтал со мной на отвлеченные темы. Сейчас, к примеру, он летал по отделению и рассказывал, что поначалу Аврора хотела основать вовсе не Академию, а Заповедник для вымирающих магических видов.
Именно для того она несколько лет напитывала озеро сияющей материей, создавая на территории усадьбы сильный магический фон. Такой, чтобы жить неподалеку от водоема даже древним существам было комфортно. Как в прежние времена.
– Чем ближе к озеру, тем сильнее концентрация магического фона. Поэтому тут может жить русалка. Поэтому в юных магах ярче разгораются отголоски высших даров. Поэтому в теплицах растут редкие растения… Удивляюсь, как в лесу еще кентавры и лавасилиски не завелись.
– Не надо нам тут кентавров, – сонно запротестовала я.
– Полностью согласен. Ближе к пятой оранжерее концентрация заметно слабеет, но все равно остается на уровне Дебрей или Пустоши, – важно пояснял прозрачный приятель, наматывая круги по больничному отделению.
– Поняла я, поняла, – отстраненно промычала, глядя в окно. Новая информация усваивалась без особого энтузиазма. – Камнехвостам бы у нас понравилось.
– О, да еще как! Но в последний момент Аврора передумала. Решила, что выращивать новое поколение сильных магов – гораздо интереснее, чем чесать пузо иглохвостам, – с усмешкой продолжил Родж. – Она мечтала, чтобы девочки учились наравне с юношами. Постигали не искусство варки конфитюров, а военное дело, дипломатию, целительство… Своим примером она вдохновляла многих аристократок. Ох, знала бы Ава, что ее пра-пра-пра… в общем, внучку запихнут в «Эншантель»…
– Не печалься, Родж. Милой Леди из меня не вышло.
– Я заметил! – хмыкнул призрак и вдруг резко изменился в и без того бледном лице. – Что с тобой, Анна?
– Ох…
Я скорчилась от жуткого спазма неясного происхождения, прошившего живот насквозь. Взвизгнула от боли, когда нечто невидимое полоснуло меня по предплечью и высекло струю крови. На пол с мокрых пальцев закапали красные капли. Какого черта?..
Удар, еще удар. Один прошиб током, другой обжег пламенем. Каждый выбивал из меня дух на секунду. Закусив губу, я глухо мычала набор из фирменных демонических ругательств, осознав, наконец, что меня никто не бьет. И отрешенно ловила отголоски чужой боли, охая и сжимая до судороги белье на койке, возле которой стояла.
– Тролль дери… Родж… – заваливаясь набок и из последних сил хватаясь за простыню на кушетке, чтобы хоть как-то смягчить падение, простонала я. – Зови… на помощь…
Если выживу, убью безумную стерву.
Если выживу.
11.3
Андрей
– Жив? – хрипло бросил Брендан из пропахшей потом и сыростью темноты, когда замок щелкнул и шаги конвоиров стихли.
Давал ориентир. Хотя в выделенном им помещении даже выпрямиться в полный рост было проблематично, не то что заблудиться.
– Вполне, – сухо буркнул Андрей.
Он понимал, кому обязан своим относительно сносным состоянием, и это осознание наполняло рот горькой желчью. Радоваться «недоразумению» он не собирался, предпочел бы умереть снова, но кто ж его спрашивал… Сдержав ненужный стон, Андрей развернулся на каменном полу лицом к черному потолку и попытался сесть.
– Не торопись, – поделился опытом парень, последние три дня служивший Джине игрушкой для весьма необычных для первокровной леди забав. – Никто не видит. Даже я… Ни черта…
Андрей знал, что никто не осудит, если он немного полежит и посмотрит в потолок, пытаясь по ощущениям определить, сломаны ли ребра и критична ли кровопотеря. Но все равно нашел макушкой стену и поехал затылком вверх. Минуту спустя он вполне сносно расположился в их совместной «комнате отдыха», лишенной каких бы то ни было удобств.
Спятила ли Джина или всегда была такой? Он искал признаки душевного расстройства и, к прискорбию, не находил.
Обидчивая, мелочная, высокомерная, ревнивая, мстительная, горделивая, вспыльчивая… Болезненно реагирующая на отказы, скорая на расправу… Развращенная вседозволенностью, прущая к своей цели, как твердолобый горный тролль… Она не была психопаткой. Как и фанатиком, вроде половины «братьев». Избалованной увлекающейся истеричкой – да. Сейчас он даже видел смысл в ее действиях – хаотичных, грубых, эмоциональных, взбалмошных…