Невеста трех ветров

Тьма. Сначала была тьма.

Лария почувствовала холод камней и, протянув руку, натолкнулась на ровную поверхность. Стена. Определённо. Девушка шагнула и ударилась пальцами ноги о камень. Ступенька. Значит, лестница. Узкая винтовая каменная лестница — быстро поняла она.

Можно идти вниз, а можно — вверх. Что Лария выберет?

Внизу должна быть дверь наружу. Скорее всего. Потому что обычно двери наружу всегда находятся внизу. Хотя… Это зависит от того, на каком участке лестницы Лария сейчас находится.

Возможно, внизу — подвал. Темница. Погреб. Всё может быть, этого никогда нельзя предсказать заранее.

Одно известно точно: чтобы она ни выбрала, это будет окончательное решение. Поменять направление никогда не получалось.

Вверху может быть просто смотровая площадка. А, может, если это разрушенная башня, лестница потеряет ступеньки и окажется лишь небо над каменным колодцем. Или дверь. А может — стража. Или дракон… Или ещё что-нибудь. Что угодно.

Лария заколебалась и почувствовала, как тает лестница, теряя материальность. Надо было решаться, они не терпели сомнений. И девушка решилась: шагнула наверх. Ступеньки тотчас вернули привычную твёрдость.

Девушка шла, касаясь пальцами правой руки стены, и с каждым её шагом густая, как желе, тьма таяла, наполняясь серым зимним светом. Ларии вспомнилось, как однажды они с отцом гостили в Медвежьем щите зимой. Там был снег, из которого можно было строить фигуры людей и животных. Он был обжигающе-холодным и удивительным.

Зима…

В Морском щите зимы не было. Вернее, не так: зима-то, конечно, была. Резкий, пронизывающий до костей ветер. Внезапно мог пойти даже снег, но он таял на ресницах и руках сразу, как только снежинки касались кожи. А чаще — дождь. Или туман. И море становилось насыщенно-свинцовым и бесилось от холода. В Шуге, столице Элэйсдэйра, снег таял уже не так скоро. Он покрывал мягким лёгким ковриком мостовые столицы. Черепичные крыши украшались белоснежным пухом.

Но здесь была иная зима. От рта поднимался густой пар, а кожу кусал крепкий мороз. Значит, север… Совсем северный север.

Ногу что-то обожгло. Лария невольно взглянула вниз и увидела, что её босая нога касается толстого слоя снега, покрывавшего ступеньку. Тьма отступала, будто побеждённая зимним сиянием, и девушка наконец увидела каменную лестницу, по которой шла. Серый гранит, выщербленные стены — всё дышало холодом.

Она шла и шла, и, пройдя ещё пару кругов по спирали, вдруг оказалась на смотровой площадке. Крыши здесь действительно не оказалось, и злой ветер разгонял по небу заспанные серые тучи, просыпая вниз случайные мелкие снежинки.

«Надо было всё-таки идти вниз», — подумала Лария и замерла.

Прямо на снегу лежало нечто чёрное. То ли зверь, то ли человек… Оно было полузанесено снегом, и в первый момент девушке захотелось отпрянуть и уйти: на неё словно повеяло опасностью. Но уходить было нельзя ни в коем случае. Лария шагнула вперёд, присела и коснулась этого чёрного, а затем перевернула его.

Это был мужчина. Мальчик, юноша, или старик — как всегда невозможно было понять. Черты лица таяли и расплывались перед глазами. Если бы не морозный воздух, она бы решила, что он мёртв, настолько голубовато-белой была его кожа. И всё же от губ поднимался едва заметный пар.

Лария провела рукой по волчьей шкуре, накинутой на мужчину как плащ, и пальцы её коснулись металла. Он скован цепями! Или цепью. Плохо. Цепь — не верёвка, её так просто не порвёшь. Девушка коснулась ледяного лица мужчины, согревая его своим теплом, а потом наклонилась и стала дышать в закрытые глаза. От её дыхания иней на ресницах растаял и побежал струйками, словно слёзы. Тёмные ресницы дрогнули, веки раскрылись.

— Проваливай, — прохрипел пленник башни.

У него были не стеклянные глаза, как это иногда бывало, и Лария удивилась неожиданному приёму.

— Тише, — прошептала, — я пришла тебя спасти.

Он взглянул на неё с таким высокомерием, что девушке захотелось встать, развернуться и уйти. Но она удержалась.

— Без меня тебе не выбраться, — пояснила она. — Ты замёрзнешь здесь.

Лария подышала на пальцы, коснулась цепи, и кожа тотчас прилипла к металлу.

— Ну и как ты мне поможешь? — насмешливо поинтересовался он, но она видела, что синева уходит с его губ, а снежинки стали таять на лице. К нему определённо возвращалась жизнь.

Девушка взяла цепь другой рукой, пытаясь представить, что та выкована не из железа, а изо льда, но это плохо получалось. Ей казалось, что холод проникает до самых костей, и Лария даже на миг испугалась, потому что не знала, что будет с ней самой, если она сама замёрзнет.

— Ты серьёзно планируешь её порвать? — издевательски уточнил парень (девушка теперь точно была уверена, что пленник молод).

— Нет, — прошептала Лария.

Всё же цепь начала таять. Рукам стало больно от её холода, но, главное, удалось поверить, что металл — это лёд. Правда девушке казалось, что, тая, цепь втягивает её живое тепло.

— Что ты…

Парень дёрнулся и остатки льда свалились с него. Он приподнялся, недоверчиво глядя на сверкающие куски цепи. Лария задрожала и стала дуть на свои руки, пытаясь их отогреть.

— Ты колдунья?

— Нет, — девушка вздохнула. — Ты мне снишься. Ты просто мне снишься. Всё это происходит со мной во сне, а во сне…

Она была готова к тому, что парень просто не услышит её ответ, как все они обычно…

— Что за бред? — фыркнул он. — Если уж кто кому снится, то это ты — мне.

Девушка покосилась на него. Её сон вёл себя очень странно. Непривычно. Никто из приснившихся ей раньше не проявлял ни скепсиса, ни недоверия. Лария не стала спорить, просто представила кувшин с водой в руках и протянула ему.

— Ты же хочешь пить?

— Яд? — мрачно поинтересовался парень.

— Просто вода.

— Представила бы тогда уж пиво, — буркнул он, взял кувшин и действительно принялся пить.

Такими неблагодарными герои её снов тоже ещё ни разу не были. Она смотрела, как на его шее с каждым глотком ходит кадык.