Невеста Всадника без головы
Шрифт:
Однажды вечером Максима встретила обеспокоенная Аня:
– Ты знаешь, мне позвонил мужчина и попросил тебя к телефону…
– Ну и что?
– Я ответила, что ты скоро приедешь…
– Ну?
– А там помолчали и сказали: «Никогда не будьте такой самоуверенной. Ведь он может и не приехать…» Максим, что это значит?
Он швырнул портфель на кресло и прокричал:
– Ань, что ты выдумываешь?! Опять надо ехать в клинику?! Аня, ты пьешь таблетки, которые тебе выписали? Не пропускай ни одного приема.
– При чем тут таблетки?! – Аня швырнула в Максима детской футболкой. – Что ты меня за психованную держишь?!
– Ты и есть такая… – Максим уже выходил из дома.
Поехал он один, без водителя. Несмотря на поздний час, к Серго его пропустили без звука.
– Дорогой, лучше
– Нет, Серго, лучше не звонить, тем более моей жене. Ты хочешь результата или ты хочешь больших проблем?! Ты хочешь получить эту проклятую коллекцию или ты хочешь, чтобы все мои домашние писали заявления в полицию?!
– Успокойся, успокойся… – Серго увидел, что Максим разозлен не на шутку. – объясни, что случилось?
– А ты не знаешь?! – забыв почтительность, с которой он обычно обращался к Серго, Максим кричал: – Ты ничего не знаешь?! Ты вот такой тут сидишь и не знаешь, что мне звонят по три раза на дню, а сегодня еще и жене позвонили! Запугивали…
Серго внимательно посмотрел на Максим:
– Ну и как, запугали?
– Запугали, запугали… – Максим вдруг сник. Он понял, что его гнев, его возмущение ничего не значат – ситуация не поменяется: есть долг и его надо отдавать.
– Жену не тронем, а ты не доводи до греха. Время идет, а результатов никаких. Не думай, что просто так соскочишь с темы. И, надеюсь, глупостей с полицией тоже не будет. И запомни как следует: мне твое хозяйство не нужно. Мне нужны монеты.
Максим ушел от Серго поздно – пришлось поприсутствовать при беседе об охотничьих трофеях и делать вид, что веришь в эту дружескую, добрую болтовню. «Он думает, что хитер, – размышлял Максим, – думает, что весь этот антураж меня обманет. Восточный менталитет – двойственность во всем!»
Обратный путь был долог. Максим не спешил, выбирал длинные объездные пути – ему хотелось побыть одному и подумать.
Сегодня, увидев испуганные глаза Ани, Максим впервые понял, что семья разрушилась. Она и создавалась на пепелище Аниной любви к этому Олегу. И создавалась она Максимом. Аня, даже родив троих детей, не смогла до конца забыть Олега, не смогла полюбить Максима. Он это и чувствовал, и понимал. Но любить ее было увлекательно, азартно. Такая грустная и красивая, знакомая и неизвестная. Максим подумал, что, пройдя через эту несчастную любовь, через несостоявшуюся свадьбу, Аня стала вдруг совсем иной, другой, незнакомой женщиной, которую завоевывать было вдвойне тяжелее и интереснее. Что же будет там, в будущем, когда закончатся эти «сальто-мортале», когда придется все-таки приземлиться на обе ноги и почувствовать почву, Максим не думал. Перед ним была одна цель – Аня. И вот эта цель достигнута. Впрочем, никогда у него не было чувства победы. Было постоянное ощущение, что отстаиваешь право на свое чувство. Что больше всего его раздражало? Почему так легко ему было превратиться в душевного палача? Все потому, что Максим всегда видел в глазах Ани эти весы с покачивающимися чашами. И тот, сбежавший, всегда перевешивал. Несмотря на то, что сбежал. Впрочем, с определенного момента Максима уже мало интересовали тонкости семейной жизни. Ему было страшно – люди, с которыми так легкомысленно он обошелся, были жестки. Он это понимал и, сцепив зубы, пытался выполнить их требования.
Эти три месяца без Ани тяжело ему дались. Вечное ожидание страшной развязки: рокового звонка, подстроенной автокатастрофы, еще чего-то неведомого – превратило Максима в настоящего сумасшедшего. «Она сбежала, – повторял он про себя десятый раз, – сбежала, сбежала. Я сам себя загнал в угол, надо было с ней поговорить». Максим сожалел обо всем, что просто было сделать в прошлом. Просто взять и поговорить, признаться, покаяться. Почему он этого не сделал? Максим опять и опять отвечал на этот вопрос: «Монеты бы не отдала, презирала бы за алчность, неразборчивость, безответственность. Надо любить человека, чтобы прощать подобные вещи. Тем более у нас дети, трое сыновей!» Он вздохнул, закинул голову и прикрыл глаза – и вдруг почувствовал, как что-то переменилось в нем. Максим вспомнил, как в момент исчезновения Ани ему хотелось топать ногами, хотелось наорать на этого придурка, начальника охраны… Но за всем этим спряталось маленькое,
К себе домой Максим приехал поздно вечером.
В эту ночь ему не приснился ни один сон. Он, впервые за долгое время, спал спокойно, безмятежно и даже посапывая. Проснулся он поздно, но вставать не торопился – долго разглядывал потолок в своей спальне, потом рассеянно посчитал складки на светлых портьерах, потом взбил подушку, присел на кровати повыше и взял книжку с прикроватной тумбочки. «Джек Лондон» – было написано на обложке. Максим с наслаждением вытянул ноги, открыл книгу и стал читать. Читал он долго, и это занятие было прервано телефонным звонком.
– Дорогой, поговорить бы надо… – раздался недовольно-ласковый голос Серго.
– Пожалуйста, – с готовностью ответил Максим, – буду через час-полтора.
Собрался он быстро, отказался от водителя и, не позавтракав, поехал к Серго.
– Как дела, дорогой? Не отвечай, сам знаю – никак. Ты же понимаешь, для меня время очень много значит. А сколько я уже жду?
– Серго… – Максим внезапно охрип, но тут же откашлялся и четко и громко произнес: – Ты извини, что до сих пор тебе долг не отдал. Сам знаю, что виноват, но вот так получилось… Если бы ты сегодня не позвонил, я бы к тебе сам приехал.
– Что ты хотел бы мне сказать?
– Коллекции не будет. Извини, но я не смогу тебе ее добыть. Причин на это несколько: во-первых, она оформлена хитрым образом и хранится не в семье. Вряд ли родные позволят мне наложить на нее руку. Выкрасть? Да, может, выкрал бы, если бы она была в пределах досягаемости. Но увы!
– Ты смеешься?! – взревел бывший ласково-умильный Серго. – Столько времени я ждал…
– Серго, подожди, я еще не все сказал. Я тебе должен много денег. Очень много. Но я их могу отработать, вернуть. Скажем, за год-полтора. Что-то у меня уже есть…
– Того, что у тебя есть, не хватит даже на проценты…
– Мы о процентах не договаривались…
– А теперь договариваемся. Я тоже не договаривался год коллекцию ждать… Я, конечно, посоветуюсь с людьми, но все твое имущество мы возьмем в счет процентов, а сам долг… Не знаю, что мне люди скажут… Они ждут монеты. Ты думаешь, я их в сейф спрячу? Ерунда, мне они нужны, чтобы отблагодарить очень нужного человека. Очень. Такие люди в деньгах не нуждаются…
– Погоди, – взмолился Максим, – не разговаривай со своими людьми.