Невеста
Шрифт:
Захарий пожал плечами и опустился на стул, который, как он подозревал, был любимым стулом Гидеона. Он исподтишка бросил взгляд на пианино и снова почувствовал зависть, представив себе, как Уиллоу играет на этом инструменте нежные баллады к удовольствию своего мужа.
– Меня зовут Захарий, – сказал он настойчиво, – и мне, честно признаться, хотелось получше узнать свою новую золовку, вот и все. Ты ведь не боишься меня, Уиллоу?
Казалось, она снова оценивает его.
– Нет, я не боюсь тебя, – ответила она спустя несколько секунд. – Полагаю,
У Захария приятно засосало под ложечкой. Его захлестнула волна сладостного триумфа, которая немедленно схлынула при звуке шагов на переднем крыльце.
Когда Гидеон вошел в дом, Захарий вжался в стул, искренне сожалея о том, что не провел это утро, охотясь на зайцев.
У Уиллоу подкатил комок к горлу, когда она взглянула в лицо мужа. Какой-то миг она надеялась, что они могли бы поговорить, – Господи, прошлая ночь была страшно одинокая, потому что они спали в разных комнатах, – но огонек в его глазах не предвещал ничего хорошего. Вряд ли сегодня будет нежное примирение.
– Я не ждала тебя раньше обеда, – сказала она, потому что кто-то должен был сделать попытку.
– Вижу, – сказал Гидеон, его взгляд остановился на сжавшемся Захарии, скользнув потом к Уиллоу.
Она не сразу поняла, на что он намекает. Когда это дошло до нее, она пришла в бешенство, но еще до того, как она успела дать выход своей ярости, Захарий дипломатично поднялся со стула и подошел к брату:
– Успокойся, Гид. Я приехал сюда повидаться с тобой, а не ухаживать за твоей женой.
Широкие плечи Гидеона чуть опустились, хотя лицо совершенно не изменилось.
– Что это за дурак прячется у пруда? – спросил он, холодно глядя на подергивающееся лицо Уиллоу.
Уиллоу подняла подбородок. По-галлахеровски. «Господи, он и вправду думает, что у нее тут прячется любовник?»
– Откуда мне знать, ты его видел, – ответила она. Захарий прыснул от смеха, но благоразумно сдержался.
Гидеон закипал. Не говоря ни слова, он пошел в кладовку и достал с верхней полки пару пистолетов сорок пятого калибра в кобуре. Он надел пояс с патронами и спокойно зарядил каждый пистолет.
– Господи, – выдохнул Захарий. – Ты что, собрался на медведя?
Ответ Гидеона был резким и острым, словно новое лезвие.
– Никто не смеет ползать по моей земле, не дав мне объяснений, – сказал он. – Убедительных, черт возьми, объяснений.
Захарий слегка побледнел:
– Черт побери, Гид, это, наверное, какая-нибудь деревенщина поит свою лошадь. Ты собираешься пристрелить человека за это?
На щеке Гидеона задергался мускул.
– Ты еще не так удивишься, узнав, за что я могу пристрелить человека, Зах. А может, и не удивишься.
Находившиеся в комнате запомнили его предостережение, но когда Гидеон вышел из дома, чтобы допросить нарушителя границы, Захарий пошел за ним.
Со временем Уиллоу рассердилась бы на мужа,
От одной этой мысли у Уиллоу кровь застыла в жилах. Гидеон был мерзавцем и распутником, но она слишком любила его, чтобы хотеть его смерти.
«Только бы он жил, Господи, – молила она, бросившись к задней двери. – Пожалуйста. Даже если он уедет обратно в Нью-Йорк с Дафной, пусть он живет!»
Захарий с Гидеоном широкими шагами шли в сторону пруда, и ни один из них не знал, что Уиллоу крадется следом за ними в высокой траве.
Она застыла на месте, когда из-за деревьев вышел Венсел Тадд, держа винтовку наготове. Его длиннотелый индейский Пони покорно трусил позади. Тадд был здоровенным мужчиной, с большим уродливым носом и всклокоченными каштановыми волосами, доходившими почти до плеч. На нем была грязная одежда из оленьей кожи, а его репутация меткого стрелка была безупречной. Он являлся Уиллоу Галлахер в самых страшных ночных кошмарах.
– Доброе утро, маленькая леди, – сказал он, поднеся палец к помятой шляпе.
Гидеон замер, узнав о присутствии жены, но не оглянулся.
– Назовите свое имя и занятие, – холодно и спокойно сказал он.
Тадд улыбнулся.
– Теперь вам не о чем беспокоиться, – сказал он и выпустил струю табачного дыма в колышущуюся зеленую траву. – Венсел Тадд, и по правде говоря, я надеялся увидеть брата этой леди.
При мысли, что этот подлый человек был так близко от ее дома, следя за ним, Уиллоу вздрогнула.
– Я был бы вам очень признателен, если бы в будущем вы держались подальше от моей земли, – строгим голосом сказал Гидеон. Но у него не было сочувствия к Стивену. Уиллоу знала – ему хотелось самому схватить его, только и всего.
Тадд пожал плечами, и несмотря на его непринужденную манеру, Уиллоу испугалась. Шесть лет этот человек не прекращал поисков Стивена, и сейчас он собирался прекратить их.
– Не хотел оскорбить вас, – сказал он.
Какое-то предчувствие заставило Уиллоу подойти ближе. Гидеон уже отвернулся от Тадда, по-видимому удовлетворенный тем, что инцидент был исчерпан. А крючковатая рука охотника за преступниками почти незаметно потянулась к ножу, висевшему у него на поясе.
– Гидеон! – крикнула Уиллоу, и он повернулся лицом к Тадду. Один из пистолетов, казалось, прыгнул в правую руку мужа.
Тадд медленно опустил руки, все еще продолжая ухмыляться с примирительным, но никак не раболепным видом.
– Вы очень проворны, мистер Маршалл, – заметил он, сплевывая, – Очень проворны. – Маленькие глазки впились в покрасневшее лицо Уиллоу. – Может, даже проворнее, чем сам Стивен Галлахер.
На Уиллоу обрушилась волна холодного ужаса. В этот миг она поняла, что могло бы случиться, если бы ее брат и муж встретились. Едва ли Стивен захотел бы сдаться. Началась бы перестрелка, и один из них погиб.