Невеста
Шрифт:
Потом раздался яростный вопль. Не нужно было оборачиваться, чтобы понять: кто-то пустил в ход клыки.
Тогда Цепеш побежал, надеясь, что никто не ринется за ним следом: такое иногда случалось.
Он петлял среди могил, а запах рос, накрывал волной - сладкий, тяжёлый, крышесносный аромат самки в охоте, нужный для того, чтобы распалять самцов, заставлять их бросаться друг на друга, рвать зубами, убивать.
Влад зацепился брючиной за какую-то ржавую проволоку и упал - в нормальном состоянии такого бы с ним не случилось, несмотря на темень и слякоть. В падении ударился о железную оградку и ободрал себе бок. В этот же миг что-то коротко и сильно стукнуло в землю: Швёдов пустил в ход пистолет.
Потом всё утихло.
Цепеш кое-как поднялся, скользя в грязи. Остатки аромата ещё висели в воздухе - но на отвал башки его уже не хватало. Похоже, вампиресса выпустила в воздух всё, что у неё было запасено в прианальных железах... Он посмотрел на свои грязные ладони, вздохнул и вытер их о брюки. "Надо было тренировочные надеть", - рассеянно подумал он, и, пошатываясь, побрёл обратно.
Лежащие на мокрой земле тела выглядели не лучшим образом. Массивный Швёдов валялся в отключке возле утюгообразного памятника, вытянув вперёд руку с пистолетом. Похоже, на него кто-то напал сзади и вкатил дозу спокухи. Ланшаков картинно развалился в грязи - его цапнули за предплечье, а потом, уже обезволенного, от души отоварили по корпусу. У него была сломана пара рёбер и ободрана кожа на лице. Самое неприятное досталось Сидоровичу: у этого в брюшине застряла серебряная пуля. Но все трое были живы, хотя и не в форме. И хорошо - значит, автобус всё-таки не понадобится. Влад не любил возни с трупами.
Теперь надо было закругляться.
– Ну что?
– спросил он в темноту.
– Сейчас посмотрим, - раздался из темноты женский голос. Уверенный и холодный.
Тени чуть сместились, и в истоптанный грязный пятачок осторожно вступила платиновая блондинка, дорого и вкусно одетая. На ноги красотки были натянуты прозрачные пластиковые чехольчики - от грязи.
– Привет, что-ли, - сказала блондинка.
– Привет, что-ли, - вздохнул Влад.
– Как работа? Всё поёшь?
– Да. Недавно записали новый хит. "Сладкий мой бананчик" - слышал?
– Ага, слышал. Сегодня, когда ехал сюда. Крутили по "Авторадио". Кстати, псевдоним у тебя дурацкий. Кристина? Жозефина? Парфюмерная лавочка какая-то.
– Ангелина Аум. Да, не очень-то. Но сейчас мне выбирать не приходится. Меня раскручивает Москалюк, а он жёсткий менеджер. Скоро я от него уйду, там посмотрим... Как наш сын?
– блондинка решительно сменила тему.
– Герка-то? Нормально, - не поворачиваясь к собеседнице, ответил Цепеш.
– Недавно укусил меня в плечо. Выпил граммов десять. Растёт кровососик.
– Очень мило, - аура блондинки даже не шелохнулась.
– Ладно, это всё хорошо, но надо дело делать. Эй, эй, эй. Кис-кис-кис.
Из-за ограды вышла кошка.
– Сколько ей?
– Влад по-прежнему не смотрел на блондинку.
– Уже полгода. Вполне созрела.
– Ну да, созрела. Вонь-то какую подняла. У меня самого чуть мозги не отшибло.
– Я в своё время сильнее пахла. Да и сейчас могу, если что. Помнишь?
Цепеш предпочёл промолчать.
При свете лампы стало заметно, что зверёк - всё-таки не кошка. Скорее он напоминал маленькую скрюченную обезьянку с гибким хватательным хвостом и кошачьей мордочкой. Грязная мокрая шерсть торчала пучками, сквозь неё просвечивала розовая кожа. Под хвостом бугрилось голая, красная, как у павиана, задница.
Животное, осторожно переступая лапками, подошло к Швёдову, понюхало, потом фыркнула и брезгливо умыло мордочку. Потом перебралась к Ланшакову. У его тела зверюшка задержалась подольше, но в конце концов отступила, на прощание присев и помочившись ему на брючину.
Когда тварь полезла на Сидоровича, тот немного пришёл в себя и попытался отпихнуть животное. Влад тяжело вздохнул, наклонился, и, прихватив клыками подбородок старого уродца - до других мест было не дотянуться - вкатил ему секрет зобной железы. Глаза лежащего обессмыслились.
Тварюка добралась до ноги уличного, потёрлась мохнатой щекой о ботинок, задрала хвост и выставила багровую задницу. В сыром воздухе снова повис возбуждающий запах.
– Этого, что-ли, хочешь? Сейчас сделаем, - блондинка опустилась в грязь рядом с вампиром, расстегнула молнию на грязных штанах, пошарила внутри. Из ширинки выставился кончик хера, чем-то напоминающий нос подглядывающего в окно соседа.
Зверюшка вскарабкалась на живот вампира, и, похабно растопырив задние лапы, попыталась нанизаться на него сверху.
– Да помоги ты ей, - потребовала блондинка.
Цепеш открыл чемоданчик. Извлёк пакетик с одноразовыми перчатками, натянул их на руки. Захрустел, расправляясь, латекс.
Потом он вытащил флакон с любрикатом и салфетку. Взял зверька за шкирку, запустил пальцы под хвост. Обильно смазал отверстие, осторожно расширил его пальцами - зверюшка не сопротивлялась - и, зажав ствол вампира у основания, направил куда нужно. Обезьянка мявкнула и дёрнулась всем телом, с силой насаживаясь на мужскую плоть.
Вампир, закатив глаза, балдел, явно не соображая, кто он и где находится. На подурневшем от удовольствия лице плавала, как муха в супе, гаденькая улыбочка.
Внезапно зверюшка закричала почти по-человечески и приняла в себя член почти на всю длину. По неподвижному телу Сидоровича волной прошла судорога.
– Вроде всё, - не глядя, бросила блондинка.
– Кончил, уродец.
– Не всё. Ещё у нас Алик, - буркнул Влад.
– Алик, где ты там? Сидишь? Вылезай, пора. Только без глупостей, за тебя уплачено...
Алик вышел, таращась на свет пустыми бессмысленными глазами.
– Руку обнажи, - скомандовал Влад.
Мальчик безвольно выпростал руку из рукава.
Блондинка подняла зверька за шкирку и поднесла её поближе.
– Ударь её. Не сильно. Просто чтобы разозлилась, - скомандовал Цепеш, перехватывая зверька поудобнее: из развороченной вагины животного подтекало на руку.
Алик неловко размахнулся и мазнул пальцами по усатому грызлицу.
Зверёк зашипел и вцепился когтями и зубами в руку.