Невеста
Шрифт:
— Научи меня, как изменить все!
— Дурища ты стоеросовая! — со злостью просипела Калина, — не в твоей власти менять судьбу, и даже не в моей. А если б и было это тебе подвластно, ты никогда не узнаешь, как это сделать. Слишком тонки линии судеб, слишком запутанны их плетения. Не нам распутать эти клубки. Одним богам ведомо.
— Все равно я придумаю, как спасти Сокола.
— Кхе, — прыснула ведьма, — да, выкради его из казармы и спрячь себе под юбку! Глядишь, и не найдет его там смерть, — не смотря на свою явную слабость женщина расхохоталась.
— Именно так и поступлю! — вскипела я, потому что не выносила, когда
Я, стараясь не потерять ни минуты, быстрым шагом припустила в сторону деревни.
— Полоумная! — раздалось мне вслед, но я уже не слушала, потому что изнутри меня распирало знание того, что я должна сделать и сделаю непременно, — впрочем, мне даже интересно, что же у тебя получится, кхе.
Глава 17
Во мне проснулась кипучая жажда деятельности, поэтому времени на мысли и раздумья не оставалось. Тропинка сама ложилась под ноги, и спустя десяток минут я уже лезла через невысокий забор дядьки Малахита, чтобы увести из его сарая лошадь.
Кобыла Звездочка была тихим и спокойным животным, которое к тому же и хорошо меня знало, так как я достаточно часто приходила ее кормить, вычесывать и просто выгуливать. К моей огромной радости даже среди ночи лошадь не выказала ни недовольства, ни испуга, а покорно вышла из стойла. Все складывалось удачно — не придется топать до города пешком, а о моральной стороне вопроса я предпочла не задумываться.
Также я стащила у Лиски удобные кожаные сапожки взамен своих тряпичных, ведь не известно, сколько нам с Соколом предстоит пройти, скрываясь от погони, которая, я в этом не сомневалась, обязательно будет, а значит, лучше это делать в удобной обуви, а не старых обносках. На мгновение я почувствовала укол совести, но быстро заглушила ее обещанием, что не только верну сапоги при первой возможности, но и сделаю девушке какой-нибудь подарок.
И вообще — цель оправдывает средства. Я же все-таки жениха спасать иду, а не в соседнюю деревню на танцы собралась!
Тяжелее всего было зайти в собственный дом, где разметав волосы по подушке и нахмурив брови так, что между ними залегла морщинка, спала мама. Стараясь не смотреть в ее сторону, я практически наощупь собрала вещи, которые посчитала необходимыми: теплую тонкую шаль на случай прохладных вечеров, кремень и кресало, смену белья, ложку и мыло, а еще пару медных монет — ровно половину из всех денежных средств, что были у нас с мамой. Что еще брать я не знала, так как никогда еще не покидала деревню надолго, да и набирать кучу вещей не хотела. Вспомнила только, что охотники часто берут с собой веревку, чтобы связывать добычу, но, как правило, она пригождается еще в десятке разных случаев, поэтому кинула в к себе в торбу и ее.
Казалось бы, что я все уже решила и настойчиво следовала к своей цели, но сделать шаг за порог оказалось куда страшнее, чем я думала. Я стояла у двери и мучительно перебирала в голове все причины, почему я должна была это сделать, но на ум приходили только причины обратного. Наконец я схватила за дверную ручку и тут же вздрогнула от прозвучавшего голоса:
— Хорошую же я дочь воспитала, что она решила сбежать, даже не попрощавшись.
— А не хотела тебя будить, — ответила я, понимая, насколько глупо звучит эта отговорка, — тем более я не сбегаю, я хочу спасти Сокола.
Почему-то в тишине и темноте
— Я думаю, что ты поступаешь опрометчиво, потому что в тебе говорит твоя юность, которой неведомы страх и умение предвидеть наперед последствия поступков, — она тяжело вздохнула, — но также я знаю, что не смогу тебя остановить, переубедить или заставить передумать, поэтому подойди и обними меня, пообещай, что будешь осторожна и будешь держаться в стороне от неприятностей.
Я не сразу поверила в услышанное, ведь ожидала, что мама станет отговаривать меня, но она в который раз последнее время удивила меня. Я практически бегом кинулась к кровати, обхватила ее руками, уткнулась в теплое плечо носом и всхлипнула — такая нежность к ней и благодарность затопили всю меня. От нее пахло теплом и уютом, домом, детством, беззаботностью и чем-то еще невыразимо-приятным, что мне на какое-то мгновение вовсе перехотелось куда-то ехать.
— Каждую секунду я буду переживать за тебя и возносить богам молитвы, — прошептала мне на ухо мама, поглаживая мои волосы, — мир полон опасностей, пусть высшие силы хранят тебя, — она поцеловала меня и выпустила из объятий.
— Спасибо, — проговорила я, чувствуя, что в любую секунду могу расплакаться.
— Иди, дочка, и знай, что я жду тебя назад,
Я вышла за дверь, когда небо уже начало терять свой иссиня-черный цвет, вбирая все больше сероватых красок начинающегося утра. Солнце еще не показало ни одного своего луча, но природа уже была наполнена ощущением близкого рассвета.
Приделав к седлу Звездочки котомку со своими нехитрыми вещами, я вскочила в седло, тронула ногами бока лошади, и она с тихим всхрапом двинулась вперед по дорожке мимо спящих домов.
Мне казалось, что я совершенно не привязана к здешним местам, соседям и таким привычным мелочам: скрипу калитки в заборе у бабы Ольхи, звяканью цепи, спящего в будке пса Желудя, квохтанию кур и мычанию коров в хлевах и сараях. Но сейчас, когда я покидала деревню, не зная, через сколько дней или недель получится вернуться и получится ли вовсе, мне стало горько, даже дыхание в груди стало тяжелым, давящим.
Но я перехватила узду покрепче, пришпорила звездочку и уставившись в далекую точку перед собой, стараясь не смотреть на проплывающие мимо знакомые до каждого листочка деревья, поскакала туда, где из-за горизонта уже начинали показываться первые лучи светила. Там, на востоке вгрызся каменными ступнями в землю город Твердь.
Уже через несколько часов непрерывной езды на лошади я поняла, насколько глупой и необдуманной была моя затея. С непривычки начала ужасно ныть спина, ноги отекли, а попу я и вовсе отбила о жесткую спину Звездочки. Выезжать раз в пару недель покататься на десяток минут на лошадке по деревенским улочкам или по полю, оказалось совершенно не тем же самым, что сидеть в седле несколько часов кряду.
Да и сама дорога, пролетавшая незаметно, когда мы с подружками и их мамами умащивались на мягкие тюки в телегу к дедушке Клену, и он вез нас в город на ярмарку или на базар, а мы, перешучиваясь и рассказывая смешные истории и последние сплетни, похахатывали и шутливо переругивались, теперь казалась невыносимо долгой и однообразной.