Невезучий Альфонс (Рассказы), Конецкий Виктор Викторович

Невезучий Альфонс (Рассказы)

на обложку

Конецкий Виктор Викторович

Шрифт:

– Бога ради, Олег! Бога ради, не блей!

– Ерунда все это, мелочи. Смотри дальше. Поезд вне графика - выбился, трудяга-бедняга, из сил... Чего это я? Косею, что ли? У-у-у-у, кенгуру-у-у! Я им дам прикурить завтра! Тихо! Не шуми! На чем у меня стоп-кадр?

– Ты остановился на том, что оводы перед дождем самые вредные.

– Конечно, самые вредные. Ты и сам должен знать, если писатель! Ладно. Значит, за сивкой-буркой стоит самосвал с горячим асфальтом - на стройке его со встречным планом ждут. Над кузовом-ковшом синий вонючий дымок, а как на свободу дымок выползет, так вниз опускается и над дорогой стелется... "Жигули" подъезжают. Красные, как гребень у петуха, если сквозь него на солнце смотреть; новенькие - прямо с завода, еще без номеров. Останавливаются за самосвалом. В "Жигулях" счастливый Гурам Асатиани, заведующий аптекой из Батуми, и его племянник Ладо. Еще там Джавахишвили висит. Гурам, остроумный такой аптекарь, анекдоты племяннику всю дорогу рассказывает, один по Нечерноземью ехать боялся... Пристроился за самосвалом, в котором спит пьяный шоферюга. "Слушай, Ладо, - говорит Гурам, - знаешь, как Шалва Порчидзе в гости к Отару Гогуа и его жене Нателле ночевать пришел? Не знаешь? А что ты знаешь?" - "Шалва и Отар друзья Нани Брегвадзе, она свое сердце совсем музыке отдала - вот что я знаю!" - это Ладо дяде отвечает. "Они и между собой друзья, - говорит Гурам Асатиани.
– Шалва пришел к Отару в гости. У Отара бочка икры на столе. "Кушай, дорогой!" - говорит Отар. Потом говорит: "Кацо, хватит, пожалуйста, разве можно икру ложками кушать? Давай спать будем, а икру я в холодильник уберу, утром ее опять кушать будем!" Ну, уложил гостя к стенке, Нателлу в серединку, сам на краю лег, утром проснулся - и в туалет побежал: привычка у Отара Гогуа такая, знаешь? Шалва сразу ногу на Нателлу закинул. Она говорит: "Ах, не успеешь!" Шалва спрашивает: "Думаешь, не успею?" Нателла говорит: "Ах, попробуй!" Шалва через нее перелез и - в холодильник - икру кушать..."

А шлагбаум все закрыт и поезда нет. Мужик, который с козой, тащит ее к переезду, интересуется у дежурной: "Ильинишна, поезд-то когда буде аль вовсе не буде?" - "А я почем знаю! Кажись, припозднился! Теперь минут через пятнадцать буде - не ране!" - "Чаво ж ты народ-то мытаришь?" - "А пущай они еще посплят чуток!"

Парень-мелиоратор уже дежурную на слезу готов взять: "Ильинишна, мать ты моя разлюбезная, открой на полпальца щелочку!" Та, ясное дело: "Не положено!" А сама в горстку хихикает, на коленки девке-доярке показывает: "Бесстыжая! Я вам покажу щелочку". Мужик тоже на коленки уставился, папиросы достал, спички, а не прикурить никак - коза мешает, дергается, сопротивляется, с разбега боднуть норовит; на травку ей охота обратно под насыпь. Мужик обозлился, привязывает козу-бабу-ягу к шлагбауму, рассуждает: "Теперь дергайся, сколь душе угодно, дура ты, Манька, дура, ну, чо дергаться-то? Постой по-человечьи, глаза твои бесстыжие! Чего вылуплять-то их! Белого света не видела, ведьма?!"

А шоферюге в самосвале сон снится, что ему в Ялту, в санаторий "Красный партизан" бесплатную путевку дали... Тишина... Мир, покой, над дальним полем солнечный луч пробился, березки у будки... Вдруг: чух-чух! Рельсы гу-у, гу-у, гу-у! Поезд!..

– Сядь и не гуди, ради всего святого! Кому сказано?!

– Т-с! Поезда еще не видно, а только звук. Ну, мелиоратор сразу мотор запустил и газанул от нетерпения на холостых оборотах. Мотоцикл уу-выжж-шах!!! Из глушителя сивке-бурке в нос струя газа - жжах! Сивка со сна как шарахнет от мотоцикла взад! Хомут-то на голову, оглобли - в тучу, дед с хлыстов - кувырк в кювет, корабельные сосны в самосвал бух! Шоферюга врубает заднюю - и на "Жигуленка"! Тот как раз под кузовом поместился, тягу порвал какую-то, ковш с горячим асфальтом на счастливого аптекаря и племянника опрокинулся - тонн пять. Ладо спрашивает у Гурама Асатиани: "Гамараджоба, дорогой, куда мы приехали? Почему темно так? Не знаешь? А что ты знаешь?" Гурам говорит: "Мы не приехали, мы куда-то упали - вот что я знаю, дурак набитый!.." Кошмар! Святых выноси! Т-с! Тихо! Поезд мимо проносится - гул, лязг, там-тарарам - ничего не слышно!
– ни того, как дед из кювета орет, как сивка брыкается, как шоферюга матюгается... Поезд, конечно, международный, "Париж - Москва": стекла блестят, занавески развеваются, Володька Высоцкий в вагоне-ресторане Гамлета разучивает: "Быть или не быть?.." Мужик от козы к самосвалу бежит, кулаками трясет, шоферюга из кабины выскочил, за пьяную голову схватился - на такой-то случай везде ГАИ найдется: проверять повезут, гады! Сто двадцать тонн горячего асфальта на новенькие "Жигули" вылить! А тетка-дежурная все внимание на поезд - службу правит. Последний вагон отвихлял, она - палец на кнопку, флажок в чехол. Чуть шлагбаум приподнялся, парень с девкой - фьють!
– к желанному перелеску; девка-доярка еще на прощанье тетке язык показала, красный, как "Жигули".

Умчался мотоцикл. И - тишина. Сивка старая, умная, успокоилась быстро, уже с телегой поперек шоссе стоит. На самосвале мотор заглох навеки. Дед из кювета вылез, кнут ищет. Ну, Гурам и Ладо из-под горячей кучи на гудок давят, сос подают, но только их совсем не слышно. Тишина... И вдруг: "Бе-е! Бе-э-э! Б-э-эа!" Это шлагбаум бабу-ягу на веревке за рога в небеса поднимает, а она, ведьма, орет на страшной высоте, раскачивается там...

Звонок в квартиру. Прячу пальто артиста под свое на вешалке, открываю. Обе кенгуру на пороге.

– Простите, нам показалось... Алик у вас?

– Откуда вы взяли? Я работаю...

– Ну, а вот только сейчас тут паровоз шел, поезд, "бе-а!" - это кто?

– Когда пишешь, черт знает какие иногда звуки издаешь, чтобы подобрать буквальное, адекватное выражение чему-нибудь нечленовыразительному... поверьте... это бывает очень сложно... попробуйте сами...

– А можно к вам на минутку?

Уже обе просочились. Старшая в кабинете шурует. Младшая свой нос в туалет, в кухню, в стенной шкаф. Нет никого! Обе - и Старшая и Младшая в спальню, а там, кроме материнской иконы, да низкой тахты, да рулона карт, никаких укрытий. Младшая все-таки и под тахту заглянула. Нет артиста! У меня тоже начинают глаза на лоб вылезать: куда он делся? Ноябрь месяц, окна и дверь на балкон забиты, заклеены, форточки малюсенькие...

– Бога ради, простите, нам показалось...

– Нет-нет, ничего, я вас понимаю, пожалуйста, заходите...

Выкатились.

Почему-то на цыпочках обхожу квартиру. Жутко делается. Нет артиста! Примерещилось? Но вот пустая бутылка стоит, а я не пил! Или, может, это я пил? Но откуда я на переезде очутился: шлагбаум, коза, дождь собирается, Нечерноземье... Вдруг какой-то странный трубно-сдавленный голос:

– У дверей послушал? Сумчатые совсем ускакали?

Черт! Артист в морскую карту каким-то чудом завернулся и стоит в рулоне в углу за шкафом.

– Совсем?
– переспрашивает.
– Тогда, пожалуйста, будь друг, положи меня горизонтально: иначе из этого твоего Тихого океана самому не вылезти...

Плохо, когда долго не находишь прототипу имени.

Бывает, и опоздаешь. Нету уже на свете прототипа. Смешки, вроде бы, теперь уже и не к месту.

К месту. Анекдот - у кого-то я это читал - кирпич русской литературы.

Заканчиваю словами из письма жены Олега:

"Осиротевший наш родной сосед! Я помню, как в твою незапертую дверь он приходил на ваш мужской совет. Душа его бывает и теперь с тобой. Открыта ей к тебе дорога. Ты передай, что я люблю его, как души любят бога. Найди слова - я их теперь не знаю, всегда любившая его как женщина земная".

Лучших слов ни я, ни кто другой не найдет.

А Олег ко мне приходит.

КАК Я ПЕРВЫЙ РАЗ КОМАНДОВАЛ КОРАБЛЕМ

* 1

* 2

"Секретно. Командиру "СС-4138"

лейтенанту Конецкому В. В.

Капитан-лейтенанта

Дударкина-Крылова Н. Д.

РАПОРТ

Настоящим доношу до Вашего сведения по пожарной лопате 1 5. При обследовании пожарной лопаты 1 5 мною установлены нижеследующие отклонения от приказа Главнокомандующего ВМС СССР:

1. Черенок лопаты короче стандартного.

2. Насажен плохо, качается.

3. На конце черенка нет бульбы.

4. Трекер лопаты забит тавотом.

5. Щеки лопаты ржавые, не засуричены.

6. Лопата не совкового типа.

7. Черенок лопаты не входит в держатели на пожарной доске.

8. Лопата на пожарном стенде вследствие этого не закреплена, а держится черт как.

9. Лопата не окрашена в красный цвет.

10. На лопате нет бирки о последней проверке.

11. На лопате отсутствует инвентарный номер.

12. Лапата не учтена в приходо-расходной книге.