Невидимая битва
Шрифт:
Все это выглядит смешно, однако все-таки теоретически могут быть условия для абсолютного познания объекта. Скорость кружения и смены орбит должна быть мгновенной. Это же условие мгновенности даст возможность «остановить мгновение» и сложить картину мира, удовлетворяющую абсолютной точности на данное мгновение. Такая мгновенная скорость кружения означает одновременное нахождение во всех окружающих яйцо точках пространства. И это не блажь, а реальность, которая существует в мире атома, где электрон вокруг ядра движется именно так. Это то, что существует на самом деле.
Чтобы кроме
В этой теории, точно так же, как в древней Науке, каждая мельчайшая частица мира отражает в своей схеме систему всего огромного мира. Большое в малом. И малое в большом. Двенадцать подвигов, двенадцать знаков Зодиака. Одна Нота отражается во всех ее проявлениях на всех уровнях мировой жизни.
Как точно и лаконично говорят об этих отражениях физики, «Они представляют собой вложенные друг в друга проекции более высокой реальности, которая не является ни материей, ни сознанием в чистом виде» [132]
Более высокая реальность, которая не является ни материей, ни сознанием. Кое-что подобное мы уже встречали в рассуждениях о Высшем Едином. Ни материя, ни сознание…
Действительно, что может быть общим началом для двух полюсов — сознания и материи? < Мальцев С. А., 2003 >
132
Фритьоф Капра, «Дао физики».
Только то, что не является ни тем, ни другим. Как в статуэтке Шивы, который ни созидание, ни разрушение, но их общий корень.
Можем ли мы представить что-нибудь вне этого, вне сознания и материи, вне созидания и разрушения? Оно не представимо, Его как бы нет. Но четко, строго математически и физически мы знаем, что Оно существует, ибо является общей причиной и для того, и для другого.
Каковы Его атрибуты, свойства? Как Его можно описать?
И здесь мы сталкиваемся с парадоксом. Чем точнее и полнее мы начинаем перечислять противоположные свойства и атрибуты, корнем которых Он является, тем дальше мы отдаляемся от Его понимания.
Например. Начинаем перечислять пары таких атрибутов.
Сознание-материя, первая пара. Мы видели, что материя, которую мы можем взять в руку, сложена из волн, порций информации, сигналов. Информация, сигнал — по определению — не что иное как мысль. Независимо от того, мысль это человека, компьютера, или мысль самой Природы, в которой возникают эти сигналы-частицы материи. Информация-мысль складывает материю. А мысль — это главный атрибут, свойство и элемент сознания. То есть, на двух полюсах мира Сознание и его «дочь» Материя. Она рождается от него. И, в свою очередь, оба полюса мира — Сознание и Материя — имеют своей причиной, корнем общее Начало. Они — пара Его атрибутов, пара атрибутов, для которых Он корень и причина.
Другие пары атрибутов, для которых Он является общим корнем, это:
свет-тьма (энергия и энергия, сгущенная в черный кусок угля, к примеру), истина-заблуждение, высшее-низшее, плюс-минус, разум-неразумность, притяжение-отталкивание, любовь-ненависть, добро-зло, счастье-несчастье, начало-конец, конечное-бесконечное, созидание-разрушение, время-вечность, присутствие-отсутствие, абсолютное-относительное… и так до бесконечности.
Вне этих пар, вне того, что они ограничивают своими полюсами, что-нибудь есть? Нет ничего. Вне их только их общий Корень, Единая Причина.
О Нем мы говорим «Он», «Корень», «Причина», «Пустота», «Единое», «Высшее», «То». Мы произносим это и забываем, что сами эти СЛОВА имеют пары своих противоположностей: «Он»-»Не Он», «Корень-Некорень», «Причина»-»Следствие», «Пустота»-»Полнота», «Единое»-»Множественное», «Высшее»-»Низшее», «То»-»Не То». И где тогда Он?
Он ускользает от нас, как только мы начинаем Его называть каким-то словом и определять мыслью, поскольку все слова, мысли и понятия, как все в этом мире, представляют собой ту или иную часть из таких пар. Само наше мышление основано на использовании этих полюсов и того, что лежит между ними, между истиной и заблуждением, светом и тьмой, высшим и низшим, сознанием и материей, разумом и неразумностью.
Для того, что лежит вне их всех и следствиями чего они все являются, у нас нет и не может быть — в принципе — определения. Ведь наш разум — не Он, а все эти противоположности вместе взятые.
Это Нечто — центральное понятие всех подлинных философий, наук и религий древности. Одновременно оно являлось и самым сокровенным. Это и немудрено. Какой смысл рассуждать и говорить о том, что не сказуемо?
В древнем Китае это называли Дао и мудрец Чжуан-цзы писал так:
«Если один спрашивает о Дао, а другой отвечает ему, его не знает ни один из них».
Это Нечто можно только назвать. В Индии его называли Парабраман. Раввины евреев называли его Эйн-Соф. О нем не поощрялись никакие споры и рассуждения, а часто оно вообще не носило никакого названия, чтобы не создавать о нем ложных представлений и оставить в величайшей сокровенности и неприкосновенности. И это было понятием Величайшего Единого Реального Начала у Посвященных древности, высочайшим Богом, но, конечно, те, кто понимали его суть, так его никогда не называли. Все эти названия к нему неприменимы, они нелепы, бессмысленны, условны и только уводят нас от его понимания. < Мальцев С. А., 2003 >
Так мы сейчас дошли в рассуждениях до некоего Великого Предела, как еще китайские мудрецы именовали область познания, лежащую перед Дао.
Казалось бы, мы с помощью науки забрались так далеко, что непонятно, как теперь вообще можно что-нибудь познавать. Под нами как бы пропасть, над которой мы зависли между Несказуемым и нашим стулом, на котором сидим, и который сам уже является непонятно чем — то ли пустотой, то ли сгустками пространства, то ли сгустками энергии, то ли протонами, нейтронами и электронами. Все смешалось в нечто неопределенное. Мысль, как электрон, «размазалась» по орбите познания.