Невидимая рука. Экономическая мысль вчера и сегодня
Шрифт:
1. Государство как ночной сторож?
Экономистов часто упрекают в том, что источник всеобщего благополучия мира они видят только в рынке и конкуренции. В политических дискуссиях к ним нередко относятся как к оторванным от реального мира теоретикам, обитающим в башне из слоновой кости академической науки. Считают, что их вера в рынок зиждется на идеях «турбокапитализма», которые нельзя принять уже только по причинам социального характера. Кроме того, как полагают, рынок с чисто экономической точки зрения не всегда приводит к разумным результатам, и поэтому его необходимо корректировать с помощью политический мер воздействия.
С такого рода обвинениями сталкивались еще классики теоретической
Социалист Фердинанд Лассаль (1825–1864) придумал для экономики, управляемой главным образом рыночными силами, понятие «государство как ночной сторож», которое охотно используют и в наши дни. Лассаль был видным политическим деятелем рабочего движения, который в 1863 г. основал Всеобщий германский рабочий союз, организацию-предшественницу Социал-демократической партии Германии. Он погиб на дуэли с мужем своей возлюбленной в возрасте 39 лет.
Читая труды экономистов классической школы, нельзя не видеть, что они отнюдь не ограничивали роль государства обязанностями «ночного сторожа». Хотя и верно, что как физиократы, так и классики доверяли силам рынка, во всяком случае, гораздо сильнее, чем политике, однако уже Адам Смит понял: существуют определенные задачи по поддержанию внутренней и внешней безопасности, которые может выполнить только государство. К этим задачам он относил прежде всего предоставление инфраструктуры, например транспортных путей и уличного освещения. А Джона Стюарта Милля даже считали тайным социалистом. Он был не только одним из руководителей движения за права женщин, но и, например, ратовал за введение радикального налога на наследство. Хотя в то же время он выступил против прогрессивного подоходного налога, считая его «мягкой формой грабежа».
Сегодня различают три большие сферы, в которых государство несет особую экономическую ответственность. Такое различение было предложено еще Ричардом Масгрейвом, который видел важные задачи государства, во-первых, в стабилизации экономического цикла, во-вторых, в корректировке распределения доходов и, в-третьих, в обеспечении эффективного размещения ресурсов. Под этим словом понимают принятие решений об использовании ограниченных факторов производства и о видах и количествах благ, которые должно производить народное хозяйство. По сути дела, речь при этом идет о проблеме, которую должен был бы решать рынок. Однако Масгрейв отмечал ряд случаев, в которых государство и в этом вопросе должно оказывать направляющее влияние.
При этом он проводит принципиальное различие между личными, мериторными и общественными благами. Только на чисто личные блага, такие, как одежда, автомобили и т. д., должно целиком и полностью распространяться действие законов предложения и спроса. Напротив, применительно к мериторным благам государству следует активно использовать свои возможности, имея в виду их предоставление. Поскольку спрос хозяйствующих субъектов на эти блага вследствие не всегда разумного поведения людей может быть или слишком маленьким, или очень большим, государство, согласно Масгрейву, должно создавать положительные или отрицательные стимулы, например предоставляя субвенции спортивным союзам и облагая повышенными налогами сигареты. Эта патерналистская идея вновь активно обсуждается сегодня в ходе дискуссии об «истинном» содержании благосостояния и счастья. Либеральные экономисты при этом чувствуют определенный дискомфорт, особенно когда
2. Естественные коллективные блага
Иначе обстоит дело в случае с общественными благами, которые следовало бы лучше назвать естественными коллективными благами. Здесь речь идет не о дееспособности граждан и не о в первую очередь вопросах распределения, как можно было бы подумать. Поскольку естественные коллективные блага – это такие блага, которые по определенным причинам рынок не предоставляет в достаточном количестве, хотя люди и желают их приобрести. Согласно Масгрейву, для такого провала рынка имеются главным образом две причины.
Первая причина заключается в отсутствии соперничества в потреблении определенных видов благ. Хрестоматийным примером, иллюстрирующим эту ситуацию, является дорога или мост. После того как мост построен, было бы желательно, чтобы им воспользовалось как можно больше людей, поскольку это не связано со сколько-либо значительными издержками. В использовании моста господин Майер не соперничает с госпожой Шульце, в отличие от, например, ситуации с яблоком, которое может быть съедено только одним из них. Поэтому, как пишет Масгрейв, никому не следует мешать путем повышения цены как можно чаще пользоваться мостом.
В условиях конкуренции, однако, частный владелец моста может увеличить размер сбора за его пользованием, чтобы возместить издержки на его строительство. Эта мера приведет к тому, что многие откажутся от дальнейшего использования моста. Поэтому частное финансирование строительства моста, согласно Масгрейву, вызовет неразумное с народнохозяйственной точки зрения недоиспользование его возможностей. Было бы лучше профинансировать мост за счет налоговых средств и затем предоставить его в бесплатное пользование граждан.
В принципе этот аргумент применим ко всем благам, производство которых связано с так называемыми постоянными издержками и использование которых каждым последующим потребителем, соответственно, почти не приводит к возникновению дополнительных издержек. Здесь мы вновь сталкиваемся с проблемой естественных монополий. Наряду с дорогами и мостами к таким монополиям относятся, например, плотины, железные дороги и телефонные сети, а также канализация, полиция и национальная оборона. «Естественными» эти монополии являются потому, что все их издержки почти не зависят от числа пользователей, так что с каждым дополнительным пользователем издержки на единицу продукции у них уменьшаются. Как мы уже видели, при такой динамике издержек теоретически на рынке в конце концов останется только один производитель, т. е. монополист. В действительности большинство этих благ предлагают само государство или находящиеся под государственным патронажем монополистические предприятия.
Следует с известной осторожностью относиться при этом к аргументу отсутствия соперничества в сфере потребления. Если, например, наш мост окажется столь востребованным, что на нем возникают заторы, то тогда этот аргумент будет не вполне корректен. С тем чтобы ограничить спрос на использование моста с учетом его пропускной способности, в этом случае по общим экономическим соображениям будет разумно ввести плату за его использование. Если спрос столь велик, что сумма этих сборов будет достаточна даже для покрытия постоянных издержек, то тогда можно и нужно будет передать его финансирование в частные руки. Это положение верно также и по отношению к железнодорожному транспорту и системе электро- и водоснабжения, работающих на пределе своих возможностей. Здесь следует отметить, что предоставляемые этими предприятиями продукты, например электричество и вода, вполне отвечают всем признакам потребительского соперничества. В то же время этот принцип неприменим к мощностям самих сетей. Поэтому во многих странах государство предоставляет только распределительные сети (или, по крайней мере, участвует в контроле над ними), которые затем могут эксплуатироваться энергетическими, водяными и телефонными компаниями.