Невидимка с Фэрриерс-лейн
Шрифт:
– Конечно, нет. Тогда еще был жив твой отец, поэтому я не читала газет.
– О! А также, полагаю, не знала никого из Блейнов или их знакомых и, уж конечно, при жизни папы не водила знакомства с артистами.
Кэролайн сильно покраснела и принялась пить чай маленькими глотками.
– Полагаю, что никого из них не знала и тетя Веспасия, – заметила Шарлотта, стараясь не улыбнуться. – По крайней мере, тогда. Я имею в виду актеров.
Кэролайн удивленно взметнула брови. До нее абсолютно не дошел юмор ситуации.
– Неужели ты думаешь, что
– Знаю, – согласилась Шарлотта, с трудом сохраняя серьезное выражение лица, – во всяком случае, достаточно хорошо, чтобы не заботиться о том, что подумают другие. Если бы она захотела познакомиться с кем-то из артистов, она бы обязательно это сделала – возможно, тайком. Но что нам в этом? Теперь ей уже за восемьдесят, и те артисты, которых она могла знать, нам без надобности. Да они все, наверное, уже умерли. Однако она, возможно, знает кого-то, кто был знаком с Кингсли Блейном или что-то знал о нем. Может быть, мне расспросить ее?
– О, ты в самом деле это сделаешь? – поспешно отозвалась Кэролайн. – Конечно, расспроси.
Перспектива была весьма заманчивой. Шарлотта уже довольно давно не виделась с тетушкой Веспасией. Вообще-то, леди Каминг-Гульд приходилась теткой не ей и даже не Эмили, а ее покойному мужу, но обе – и Шарлотта, и Эмили – любили старую леди больше всех своих родственников, исключая, конечно, собственную семью, и гораздо больше, чем ближайшие родственники самой Веспасии.
– Да, – решительно согласилась Шарлотта, – это отличная мысль, и я все так устрою, чтобы отправиться к ней завтра же.
– Да? Ты думаешь, это может ждать? – Вид у Кэролайн был удрученный. – Не лучше ли отправиться сегодня? Расследование потребует много времени; не лучше ли начать как можно скорее?
Шарлотта посмотрела на свое домашнее платье, потом на духовку.
– Грейси сама может вынуть кекс, – быстро заметила мать, наконец проявляя хоть какое-то внимание к чудесному аромату, становившемуся все ощутимее, – и встретить детей, когда те вернутся из школы. А ты можешь ехать. Или я подожду их, если тебе так будет спокойнее. Возьми мой экипаж, он стоит у ворот… Нет, это просто замечательная мысль. А теперь иди наверх и надень что-нибудь подходящее для выезда. Иди же!
Шарлотте не надо было повторять дважды. Если мама так сильно желает этого визита и согласна остаться, чтобы заменить ее дома, просто невежливо не пойти ей навстречу.
– Ладно, – согласилась Шарлотта и немедленно поднялась наверх, чтобы надеть подходящее платье и сообщить Грейси о перемене планов.
– Ох, – возбужденно ответила служанка, – значит, вы отправляетесь на дело! Мэм, я так надеялась, что вы приметесь за него сразу же! – Грейси вытерла ладони о фартук. – Ежели я могу чем помочь…
– …То я, конечно, дам тебе знать, – пообещала Шарлотта. – В любом случае, если я что-то выясню, то все равно тебе расскажу. Потому что сейчас я отправляюсь с визитом к леди Веспасии Камминг-Гульд, узнать, можно ли заручиться ее помощью.
Она знала, что Грейси просто обожает тетушку Веспасию. В свое время та была одной из самых блистательных красавиц лондонского света и обладала прирожденным чувством достоинства, обаянием, совершенной уверенностью в своих чарах и абсолютным безразличием к условностям. Впервые Грейси встретилась с ней, когда тетушка приехала к Шарлотте и расположилась в кухне вне себя от восторга, что попала в дом в день большой стирки, которую ей никогда не приходилось наблюдать. Для Грейси тетя Веспасия была существом иного, волшебного мира.
– О, мэм, как здорово! – Грейси захлопала в ладоши, лицо ее сияло. – Уверена, что уж она-то это сдюжит, а то как же еще?
Часом позже Шарлотта прибыла в Гэдстон-парк. Дверь ей открыла горничная, которую Питт нашел в работном доме, когда занимался предыдущим делом, и порекомендовал ее Веспасии. Тогда девушка напоминала привидение. Теперь лицо у нее было румяным, а волосы завивались блестящими колечками. Она уже хорошо узнала привычки Веспасии, и ей было известно, что Шарлотту можно принимать в любое время дня и ночи. Она не приезжала из-за всяких светских пустяков – лишь когда появлялось какое-нибудь срочное дело или чрезвычайно интересная история, которой можно было поделиться с леди Камминг-Гульд.
Веспасия сидела в своей личной маленькой гостиной – не парадной, для светских визитеров, довольно скромно обставленной: всего три стула, обитых гобеленом и с прекрасной резьбой. На полу в пятне солнечного света нежилась бело-черная собака с густой шерстью. По виду она напоминала помесь гончей и колли, причем в ее морде было что-то от спаниеля. Собака была в высшей степени умна, худа, создана для бега – но с неправильным окрасом. При виде Шарлотты она завиляла длинным хвостом и подвинулась поближе к Веспасии.
– Не обращай внимания на Уиллоу, она не кусается, к тому же совершенная дурочка. У лесничего Мартина сбежала сука – и вот результат. Ни рыба ни мясо и даже не селедка. А они-то думали, что получат выводок хороших, красивых собак… Говорят, сука после своего морального падения сошла с ума. Конечно, это бред собачий, но что поделаешь: люди всегда верят разным глупостям. – Веспасия ласково потрепала собаку по голове. – Обожает пачкаться в каждой первой луже и прыгает, словно кролик.
Шарлотта нагнулась и поцеловала тетушку в щеку.
– Ладно, садись, – приказала Веспасия. – Полагаю, раз ты явилась без предупреждения, да еще и в самый неурочный час, стало быть, собираешься сообщить нечто необыкновенное… – Она с предвкушением поглядела на Шарлотту. – Что случилось? Надеюсь, ничего трагичного?
– О, – замялась Шарлотта, – для тех, с кем это приключилось, событие трагично.
– Новое дело? – Светло-серые, серебристого оттенка глаза Веспасии под высокими дугами бровей смотрели очень ясно и проницательно. – Ты собираешься вмешаться, и тебе требуется моя помощь.