Невидимка
Шрифт:
Я смачно затянулся, дал возможность лёгким почувствовать возбуждение и, как паровоз, выпустил белые клубы. Облако ещё не успело рассеяться, как на тропинке нарисовалась Гитлер.
Галину Геннадьевну Колмачёву, завуча по воспитательной работе, учителя физики и психолога в одном лице, весьма метко прозвали Гитлером до нас и продолжат называть после нас. Почему? Да потому, что если попасть к Гитлеру, то будет капут. То есть мозгопромывание для детей, родителей, стращание разными непоправимыми последствиями с кусанием локтей в порывах отчаяния и неминуемым наказанием. Это не походило на эмоционально истеричный в своей заботе призыв. Непреклонный тон и хрипца в голосе скорее готовили к расстрелу.
У Гитлера была военная выправка. Густые чёрные волосы подстрижены в ровное – до скулы – каре. На квадратном морщинистом лице косметика не ночевала. Завуч носила рубашки с галстуком. Неизменными были пиджак и юбка до колена со складками впереди. Чёрные носки тянулись над туфлями (все подозревали, что мужскими), плотно закрывая щиколотки. В руках строгий кожаный портфель.
Всю энергию Гитлер тратила на воспитание неразумных школьников. Женщина она одинокая: дома – ни мужика, ни ребёнка, ни котёнка. Котёнка, кстати, ей как-то дарили, чтобы ослабить внимание в стенах школы. Но ведь она его передарила, падла!
Я замер, боясь привлечь к себе внимание. Дым спрятанной за спиной сигареты сливался с зависшим над башкой облаком. С ужасом представив свою участь, я забыл, как дышать.
Гитлер военной походкой прошагала мимо, не обратив внимание ни на меня, ни на «нимб» надо мной. Когда она скрылась за углом нашей курилки, я радостно выдохнул, в две затяжки прикончил сигарету и полез за второй.
Вот так повезло – пронесло!
***
После перекура в приподнятом настроении я направился в школу, где – кто знает! – меня мог ждать сюрприз. К примеру, министерство образования выдало приказ ставить оценки не по результатам годовой успеваемости, а по результатам достигнутого организмом роста или за смазливую мордаху. А что? Мечты сбываются не только у «Газпрома».
Или вузы самостоятельно решили принимать перспективных парней и девчонок без единых экзаменов, просто по алфавиту. С фамилией «Авдеев» я точно был бы проходным. Или важные работодатели устроили отбор для воспитания новых кадров за большие деньги, и я стал пионером мегаперспективного проекта.
Мда, губу, конечно, раскатал. Хотя, что касается моих губ, то сейчас они были растянуты до самих ушей, и я ничего не мог с этим поделать.
В вестибюле я решил глянуть на себя в зеркало, чтобы оценить масштаб дурацко-счастливого отпечатка на фейсе, заодно урезонить неспокойную шевелюру. И… О чёрт! Как это понимать? В зеркале меня не было!
Я пялился в отражение. Вот массивные решётки, огораживающие раздевалку. Вот весёленькие зелёные шторки под потолком, чтобы школа не походила на тюрьму. По пятнистому полу первоклашки выплёскивали избыток энергии.
А меня – нет!
Я вплотную подошёл к зеркалу, смотря сквозь себя на решётки. решив, что это «глюк». Затем подошёл к другому. Эффект оказался тот же: решётки со шторками были на месте, мелкие продолжали носиться, а меня не было.
У следующего зеркала две подружки-оторвы, кажется, из 8 класса, малевали губы тёмно-синей помадой. Я подошёл к ним вплотную и заглянул каждой в глаза, скорчив морду лица. Ни одна из них и бровью не повела. Тогда я вернулся к охраннику – Димону Савельеву, выпускнику этой школы, оттрубившему в армии. Он чинно пил кофеёк, заглядываясь на девчонок постарше и игнорируя беспредел мелких.
Я наклонился, посмотрел ему в глаза, подул на кофе – бесполезняк! Моё присутствие оставалось вне зрительных частот окружающих. Что это значит? И тут я понял, в чём сюрприз. Этот день я могу прожить так, как захочу, причём, безнаказанно. Внутри засела твёрдая, как гвоздь, уверенность, что завтра всё вернётся на круги своя. Так какого лешего я теряю время?
Я невидим. Я свободен!
Хлопнув по дну кружки вверх, я пошёл совершать подвиги. Девчонки-восьмиклассницы оторвались от своих губ и засмеялись. Димон не понял, с чего вдруг взбеленился кофе, вынырнув фонтаном, и смущённо начал затирать пятно.
Глава 2. Свобода
Пока лафа не кончилась, я решил навестить наших прекрасных дам.
Сегодня я определённо был фортовым. Женская раздевался у спортзала не пустовала, и здесь переодевались девчонки из параллельного класса. «Бэшки» отличались не только хим-био-направлением, но и офигительными фигурами. Практически все перешли из спортивного класса, в котором их собрали после началки. Девчонки часто были в разъездах: играли за честь школы, района и города, области в волейбол и баскетбол, соревновались в плавании. Как следствие – высокие, подтянутые, в нужных местах бугристые тела. На них загляденье смотреть даже в «верхней» одежде. Что говорить, когда оставалось одно бельё.
Я с трудом подавил своё восхищенное «вау», не зная, услышат ли моё присутствие спортсменки, и с ещё большим трудом сдержал себя от соблазна пощупать то, что находилось под кружевами.
– Башка трещит не по-детски, – пожаловалась одна из спортсменок, натягивая спортивные шорты.
– Пила, что ли? – усмехнулась другая.
– Да нет, – поморщилась первая. – Мозг готов взорваться. Эти консультации уже задрали. Чувствую, скоро из черепа ядерный «гриб» рванёт.
– Ты чё стонешь-то? Как будто в первый раз, – вступила в разговор капитан и заводила команды Марьянка Васильева. – Но ты права: могли уже отстреляться. Какому идиоту пришло в голову перенести соревнования? Сейчас бы сумки паковали.
Марьянка была самая симпатичная и фигуристая из сборной. Я подошёл поближе и засопел прямо над её грудью, пожирая выпуклости глазами. В следующий момент я получил кружевами по носу. Капитанша щелчком расстегнула лифчик, обнажив упругие дыньки. Она нисколько не смущалась своей наготы (хотя такие формы грешно прятать и стыдиться), неспешно достала из сумки спортивный лифчик и спрятала под ним свои достоинства. Я зажал рот руками, чтобы смачно не отвесить комплимент.
– Такому идиоту, кто жаждет «грибов» над школьными головами, – усмехнулась первая.
– Да фиг с ней, с подготовкой. Лично меня бесит школьная дисциплина. Тренера на них нет, чтоб порядок навести.
– Ну да, – усмехнулась капитанша. – Один Васька-дурдом чего стоит.
Они засмеялись, а я покраснел. Я-то, наивный, думал, что девчонки за моей спиной обсуждают, какой я секси и симпатяшка, прикольный и всё такое. А оно – вот как получается.
***
Кличку я получил с лёгкой руки первой учительницы в далёком первом классе.
– Ваш мальчик – просто дурдом какой-то, – сетовала Клавдия Степановна, когда вызвала родителей через месяц после 1 сентября.