Невидимки

Ливия

Пока свободою горим,

Пока сердца для чести

живы –

Мой друг, Отчизне

Посвятим

Души прекрасные

Порывы

(Ю. М. Лермонтов)

В приемной военного ведомства, на мягком, кожаном диване, сидели четверо молодых людей, и исподволь наблюдали друг за другом. Худой, светловолосый парень в белой майке и потертых джинсах, подперев кулаком подбородок, отрешенно изучал висящую напротив картину, изредка бросая оценивающий взгляд на соседей.

– Слушай сюда в два уха и запоминай, – назидательно говорил молоденький

сержант пожилому ополченцу,лежа за песчаным барханом. – Иначе отстрелят твои «локаторы» вместе с головой. Если не хочешь быть обнаруженным лежи так словно ты не человек, а кусок верблюжьего дерьма, можешь, для убедительности, также и пахнуть. Бинокль держи над самой землей, и не дай тебе твой Аллах подняться выше песка хотя бы на десять сантиметров. Хороший снайпер тут-же в твою башку кондиционер впаяет. Против солнца применяй светофильтры, иначе по бликам тебя обнаружить так же легко как тушканчика на асфальте. Заметил противника не скачи козлом от радости, а медленно отползи в ближайшее укрытие, и лишь оттуда сообщи о них в штаб.

– А где здесь укрытие? – спросил араб, отплевываясь от залетевшего в рот песка.

– Вот послал же мне майор ученичка. – чертыхнулся парень, утирая с загорелого лица пот. – Вам всем жара мозги в кисель превратила, или это исключительно твоя изюминка?

Бородатый мужчина обиженно насупился.

– Укрытие это все, что может скрыть тебя от глаз врага. – не обращая внимание на его недовольство продолжал сержант. – И не в коем случае не открывай огонь до прихода основных сил,если конечно не хочешь отправиться к праотцам раньше времени. Все понял?

– Да, сержант. – мужчина достал бинокль и поднес к глазам. Инструктор пристроился рядом, и сделал то же самое. – Смотри, вон за тем холмом что-то колышется. Определи что это. Там враг или просто ветер колючку гоняет. В этот момент в нагрудном кармане сержанта ожила рация: -«Сокол, сокол я оазис, прием».

Сержант, не отрываясь от бинокля, достал рацию, и поднес её к губам: – Сокол на связи.

– Бочкарев,срочно возвращайтесь на базу. Как поняли, прием?

– Какого хрена?! Мы только начали.

– Повторяю. Срочно возвращайтесь.

– Понял. Сейчас будем. – отключив связь сержант легонько толкнул ученика в бок: – На сегодня хватит. Возвращаемся.

ополченец спрятал бинокль, и поднялся с горячего песка.

– А ну, выкидыш мула, быстро упал обратно. – дернул его за ногу инструктор. – Ты сейчас на войне или в ауле на прогулке? Заруби себе на всем, что выступает: разведчик, корректировщик, и им подобный наблюдатель в поле зрения противника всегда перемещаются исключительно ползком. Повтори.

– Ползком ходить надо. – угрюмо произнес араб.

– Правильно. Вперед, ползком марш.

Сидящий рядом с ним темноволосый парень в строгом костюме откинулся на спинку дивана, и меланхолично улыбаясь смотрел в потолок.

Лейтенант медицинской службы вышел из палатки, с хрустом в суставах потянулся, и сладко зевнул.

– Доктор ну как он? – поднялся ему на встречу пыльный, изможденный капитан, в рваной, пропитанной кровью тельняшке. Белки его голубых глаз на почти черном от загара лице блестели надеждой и тревогой.

– Ранение конечно тяжелое, но жить будет.

Капитан схватил врача в охапку, и с силой прижал к груди: – Спасибо доктор. Ведь этот Васька, еще ребенок совсем желторотый. Первый его бой, и представляешь, от гранаты меня закрыл. Ты уж постарайся, поставь его на ноги.

– Сделаю все что в моих силах. – хирург вдохнул знойный воздух и вернулся в палатку. Едва он подошел к умывальнику как где-то совсем рядом раздался взрыв, и по брезенту застучали комья земли. Доктор сорвал с крючка автомат, и выбегая бросил ассистентам: – Этого пациента отправьте в палату, готовьте операционный стол, я скоро.

– Капитан! Капитан, твою мать, ты жив!? – окрикнул хирург только что стоявшего у палатки офицера. Ответом была автоматная очередь. Сдернув предохранитель, доктор поспешил на выстрелы. На заднем дворе, укрывшись за медицинским внедорожником, капитан вел огонь по приближающимся, со стороны гор, моджахедам.

– Откуда они здесь взялись? – спросил сам себя врач, присоединяясь к капитану. – Мы же в глубоком в тылу.

– Тыл здесь понятие условное. – ответил офицер, короткими очередями заставляя противника падать на землю. – Эти тараканы могут появляться откуда угодно. У тебя сколько патронов?

– Три рожка.

– А у меня только два. Маловато на эту кодлу. Придется отступить.

– Я тебе отступлю. – зло блеснул глазами врач. – За тобой раненые, и медсестры. Хоть на шаг отступишь их же первыми положат.

– Но у нас же патронов кот наплакал.

– Бей одиночными, как снайпер. – хирург вскинул автомат, и выстрелил. Бежавший впереди моджахед упал. Остальные залегли, и открыли беспорядочный огонь. – У них то же боеприпасов ограничено. Так что еще посмотрим у кого больше.

Капитан с удивлением посмотрел на врача: – А ты, оказывается, людей не только штопать умеешь.

– У нас по-всякому бывает.

Моджахеды еще дважды пытались подняться в атаку, но меткие выстрелы врача и офицера заставляли их снова прижиматься к земле. Вскоре в небе раздалось знакомое стрекотание.

– А вот и помощь прилетела. – без всяких эмоций констатировал хирург, глядя на приближающийся вертолет. – Теперь можно продолжить работу.

– Какую? – капитан одним глазом наблюдал как моджахеды разбегаются, пытаясь укрыться от шквального огня, а другим пытливо изучал скуластое лицо врача.

– У меня еще одна операция. – Доктор встал, и не спеша направился в палатку. За приготовлениями хирург не услышал, как рядом с палаткой сел тот самый вертолет, и внутрь вошли два офицера.

– Лейтенант Громов? – окликнул его майор на местном диалекте.

– Лейтенант медицинской службы. – поправил его хирург, не отрываясь от работы.

– Вам надлежит немедленно вылететь с нами.

– У меня операция.

– Как долго она продлиться?

– Думаю часа два.

– Мы подождем. – Офицеры повернулись и вышли из палатки.