Невидимки

Батюков Виктор

– Поднимайтесь на второй этаж. Дневальный проведет в ваш кубрик, а я улажу в канцелярии дела с документами, и загляну к вам. – распорядился сопровождающий, выходя из машины.

– Нас покормят сегодня или как? – не выдержал Бочкарев.

Офицер взглянул на часы: – До ужина осталось два часа. Надеюсь доживете. А пока располагайтесь: умойтесь с дороги, приведите себя в порядок, осмотритесь. Задача ясна? – на последней фразе его отеческий голос вдруг приобрёл стальные, командные нотки от которых парни встрепенулись и вспомнили, что их привезли

сюда не на отдых.

– Так точно. Есть умыться и осмотреться. – ответил за всех Морозов, первым отреагировавший на такой тон.

– Выполняйте. – человек в штатском подождал пока парни войдут в здание, и лишь только тогда с офицерами направился в глубь территории.

– А комнатка вполне себе ничего. – сказал Громов входя в просторное, светлое помещение с двумя окнами.

– Обстановка обычной, провинциальной гостиницы. – без эмоционально констатировал Паромов. – Четыре кровати, столько же тумбочек, два шкафа, стол, четыре стула. Условия, скажем так, не «ах».

– А больше ничего и не нужно. – ответил ему Морозов подходя к одной из кроватей. – Есть где отдохнуть, написать конспект, туалет, душевая тоже здесь, в конец коридора бегать не нужно. Живи и радуйся.

– Интересно сколько нас здесь продержат? – спросил Бочкарев, проверяя на прочность кровать у окна. – Думаю месяца три-четыре, не меньше.

– А мне кажется это будут ускоренные курсы. – Паромов присел у тумбочки, и стал раскладывать на полки туалетные принадлежности. – Серега, а ты как считаешь?

Громов стоял у раскрытого окна, и смотрел на вечнозеленые деревья. – Мужики, красиво то здесь как. – тихо произнес он, вдыхая полной грудью свежий коктейль из аромата цветов и соли близкого моря. Все молча подошли и стали за его спиной. – Как давно я не был в таких местах.

– Меня тоже все больше по степям да пустыням мотало. – прошептал Бочкарев с закрытыми глазами. – Действительно. Дышишь и надышаться не можешь.

– А у меня был все больше запах соленной воды и мазута – так же тихо поделился своим Морозов. – Чудо как здесь дышится.

– Да, не сравнить со смогом осточертевших мегаполисов. – согласился Паромов. – Как же я отвык от всего этого. А запах, запах то какой. Ребята, нас здесь собрали совершенно разных, незнакомых, но мы одна команда, одно целое, один организм. Так давайте всегда им и оставаться, какие бы трудности нас впереди не ждали.

– Как мушкетеры у Дюма? – без всякой иронии спросил Бочкарев.

– Нет. У них был общий враг, но разные цели. Мы должны быть другими. Лучше, много лучше. Как …, как …

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел майор в сопровождении все того же штатского.

– Вижу обустроились, молодцы,–удовлетворенно кивнул гражданский, и взглянул на часы. – У нас до ужина есть еще немного времени поэтому я попрошу закрыть окно и подойти сюда.

Парни молча выполнили его просьбу, и собрались у стола.

– Прошу знакомиться майор Авдеев- начальник этого лагеря. На время вашего здесь пребывания он для вас, как говорил

Суворов, «отец и царь и воинский начальник». Далее. Распорядок дня у двери в коридоре, и у дневального. Занятия с вами будут вести лучшие спецы в своей области. Что еще? Выход за территорию запрещен. Увольнительных, и тому подобных отпусков не будет. Вопросы есть?

– Как долго продлиться наше здесь пребывание? – спросил Паромов.

– Это вам сообщат позже. Еще вопросы? Нет? Тогда в коридор, на построение, шагом марш.

Инстинкт солдата у всех сработал мгновенно. Четверо курсантов щёлкнули каблуками, и вышли из комнаты следуя друг за другом.

Часть 2

Романов, до хруста в костях, потянулся, убрал в стол личные дела парней, и нажал кнопку селектора: – Елена Феликсовна Александров в приемной?

– Да товарищ полковник.

– Пригласите.

Дубовая дверь бесшумно отворилась и в кабинет вошел невысокого роста, худощавый мужчина в тяжелых, роговых очках.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – тихо, совсем не по-военному сказал он, и его немного полноватые губы растянулись в улыбке заставляя жесткую щетину усов топорщиться. Удивительно, но от этого его строгое, даже можно сказать суровое лицо сразу стало каким-то по-детски беззащитным, застенчивым. Он знал об этом и потому сразу же погасил её.

Романов встал, сделал шесть шагов на встречу, и протянул руку: – Ну здравствуй, Саша, здравствуй. Рад тебя видеть. Проходи, садись. – было заметно, что полковнику очень хотелось обнять Александрова, но его сдержал цепкий, колючий взгляд из-под толстых линз, и сурово сдвинутые брови. Рукопожатие было сухим, но достаточно твердым для того, чтобы Романов ощутил, что вошедший тоже рад встрече. – Как поживаешь?

Хозяин кабинета вернулся за стол, гость шел позади и остановился за два шага до его кресла.

– Да ты присядь, не стесняйся. – уловив у Александрова чуть заметный взлет бровей, он тут же поправился. – Я хотел сказать, что здесь нас…, в общем расслабься.

– Как тебе ребята? – спросил он, закуривая сигарету.

– Трудно сказать – Романов достал из сейфа пепельницу и подтолкнул её к нему. – Тренировочная база покажет.

Человек в роговых очках улыбнулся, окутал себя облаком дыма, и стал отрешенно смотреть в окно.

Полковник с опаской посмотрел на Александрова, достал из сейфа бутылку коньяка, рюмку, налил пятьдесят грамм тёмно-коричневой жидкости, и не предлагая Александрову выпил. А тот так и остался сидеть словно ничего не произошло, лишь тлеющий окурок из его пальцев перекочевал в пепельницу.

Военспец кора капитану Романову прислали в самый неподходящий момент. Его рота должна была срочно выдвинуться в один из аулов. Душманы заняли его еще ночью, но Владимирович никак не мог добиться от командования приказа об его зачистки. До самого рассвета он по матушке крыл в молчащую рацию, и лишь в девять часов утра получил «добро» на ликвидацию банды.