Невидимки
Шрифт:
Сестры Рей бегут за нами, машут руками и посылают воздушные поцелуи, походя на уродливых подружек невесты. А выдохшись и выбившись из сил, начинают спотыкаться и останавливаются. Их высокие каблуки безнадежно сбиты.
В небе светит луна. Офисные здания по обеим сторонам дороги окутаны тьмой. Манус все еще лежит в багажнике. Между нами и угрозой моей поимки пролегло уже приличное расстояние.
Бренди кладет свою большую руку мне на ногу и слегка пожимает ее.
Поджог, похищение человека… Мне кажется, скоро я спокойно совершу убийство. Возможно,
Девушка- монстр лишает жизни засекреченного девицу-брата.
– До окончания года, в течение которого я должна научиться реальной жизни, остается восемь месяцев, - говорит Бренди.
– Ты сможешь занимать меня чем-нибудь целых восемь месяцев?
Глава восемнадцатая
Половину своей жизни я прячусь в ванных комнатах богачей.
Перенесемся назад в Сиэтл, в тот период, когда мы с Бренди и Сетом занимаемся добычей наркотиков. Перенесемся в день после вечера в Спейс Нидл. Бренди лежит на полу в ванной. Сначала я помогла ей высвободиться из пиджака, потом расстегнула пуговицы блузки у нее на спине. Теперь я сижу на унитазе и запихиваю валиум в ее графитовый рот.
Бренди постоянно повторяет, что хоть валиум и не убивает боль, но помогает не обращать на нее внимание. Вот в чем его ценность.
– Ударь меня, - говорит Бренди и по-рыбьи складывает губы.
Бренди наделена способностью прекрасно переносить воздействие наркотиков. На то, чтобы с их помощью ее убить, потребуется целая жизнь. К тому же она слишком крупная и крепкая, на нее уйдет несчетное количество бутылок чего бы то ни было.
Я вкладываю ей в рот валиум. Таблеточку валиума, светло-синюю малышку. Потом еще одну. Светло-синие, эти таблетки походят на подарки от Тиффани. Они проникают во внутренность Бренди.
Костюм от Пьера Кардена, пиджак от которого я только что с нее сняла, выполнен в стиле "космический век". Белая свежая и стерильная труба-юбка по длине не достигает коленей Бренди. Пиджак - всегда актуального простого покроя с рукавами три четверти. А на блузке рукавов нет. Обувь Бренди - белые виниловые ботинки с квадратными носами. К такому прикиду вместо сумки отлично подошел бы счетчик Гейгера.
Когда Бренди кошачьей поступью выходит из примерочной в "Бон Марше", мне хочется аплодировать. Именно этот костюм на следующей неделе она должна вернуть. У нее начнется депрессия, сравнимая с послеродовой.
Перенесемся в то утро, накануне которого после продажи наркотиков Бренди и Сет вернулись с кучей денег. Мы заказываем завтрак в номер.
Сет говорит, что Бренди может совершить путешествие во времени - перенестись в Лас-Вегас пятидесятых годов и улететь на другую планету. На Крилон, где синтетические гибкие глэмботы высосут ее жир и переделают ее.
Бренди спрашивает:
– Какой жир? Сет отвечает:
– Мне просто нравится думать, что ты могла бы оттуда через шестидесятые перелететь в отдаленное будущее.
Я кладу еще больше премарина в очередную чашку кофе Сета. И больше дарвона в шампанское Бренди.
Перенесемся в ванную комнату, к нам с Бренди.
– Ударь меня, - говорит Бренди.
Ее губы раскрыты и расслаблены, и я всовываю в них очередной подарок от Тиффани.
Ванная, в которой мы прячемся, изобилует декоративными штрихами. Когда в ней находишься, у тебя такое впечатление, что ты в подводной пещере. Даже телефон здесь цвета морской волны.
Но стоит приблизиться к большому окну-иллюминатору, и ты видишь Сиэтл. Отсюда он смотрится таким, каким виден с вершины Капитолийского холма.
Унитаз, на котором я сижу - просто сижу на закрытой крышке, - большой керамический улитковый дом, привинченный к стене. А раковина - привинченная к стене керамическая половина обиталища двустворчатого моллюска.
Страна Бренди, сексуальная площадка для звездных игр.
Бренди говорит:
– Ударь меня.
Перенесемся в тот момент, когда мы только пришли сюда. Риелтор, встретивший нас, выглядел как тупица. Как учащийся колледжа со сросшимися бровями, обожающий футбол, так никогда и не получающий какую бы то ни было степень.
Конечно, не мне - горе-студентке - проводить подобные параллели.
Итак, перед нами риелтор из супердорогого агентства. Наверное, он получил место работы от тестя, какого-нибудь выпускника колледжа, считающего, что главное в зяте - способность оставаться бодрым даже после шести-семи партий в боулинг. Возможно, я и ошибаюсь.
При виде этого здоровяка с избыточным количеством Y-хромосом в организме даже Бренди чувствует себя слабой женщиной. Он в шерстяном двубортном пиджаке синего цвета. По сравнению с его лапищами руки Бренди выглядят маленькими.
– Мистер Паркер, - говорит Бренди. Ее кисть тонет в клешне риелтора. В ее лице - любовь из саундтрека Хэнка Манчини.
– Мы разговаривали с вами по телефону сегодня утром.
Мы в гостиной дома, расположенного на Капитолийском холме.
Это еще одно место, где все, что видишь, - настоящее. Замысловатые розы в стиле эпохи Тюдоров, вырезанные в потолке, - штукатурная работа, а не прессованная медь и не стекловолокно. Торсы потертых греческих обнаженных - из мрамора, а не из мраморовидного гипса. Ювелирные сувениры Фаберже - отнюдь не подделка под Фаберже.
Переплеты абсолютно всех книг на полках в библиотеке из настоящей кожи - кожаные не только их корешки, но и передняя и задняя части обложки. Страницы книг резные. Это сразу видно, даже если не берешь в руки ни одну из этих книг.
Риелтор, мистер Паркер, в плотно облегающих задницу брюках. По двум выступающим внизу ягодиц полоскам можно определить, что он не в широких, похожих на боксерские, трусах, а в коротких.
Бренди кивает на меня:
– Это мисс Арден Скоция из денверской организации, занимающейся заготовкой и транспортировкой леса.